К полудню потеплело еще заметнее, но, очевидно не настолько, чтобы земля потребовала дополнительной влаги. Только на обратном пути в одном месте я увидел, как робко рванулись вверх струйки, опали, а в следующий момент над полем встало прозрачное блестящее полотнище. Все-таки мне повезло.
Но это было на следующий день.
— Вода — как кровеносная система планеты,— говорил Мате Бела.— Это не расхожий оборот. Внесите заражение в кровь — будет отравлен весь организм. Где бы не были испорчены река, озеро, водоем, это обязательно отразится не только там, где внесли заразу, но и в любой другой точке земли. Нельзя превратить пустыню в сад в одном месте, чтобы пустыня не появилась в другом. Количество воды в природе ограничено, и никто не вправе пользоваться ею только в своих интересах. У нас тут с выше- и нижележащими странами, нанизанными на одну реку, все это очень наглядно. И относительно просто. У вас проблема Байкала вроде бы сдвинулась с места? Нам это не безразлично. И не только из чистого интереса.
Уже прощаясь, я поинтересовался: куда разъехались переводчики? Неужели столько советских специалистов одновременно прибыли в Венгрию?
Мате пожал плечами.
— Ну, кое-кто приехал к нам. А в основном народ отправился в Киргизию. На Большой Чуйский канал. Мы там ведем совместные работы на Восточной ветке — все по той же автоматизации водного хозяйства. У нас вообще много общих работ. А уж если дело связано в водой — хозяйство всегда общее.
Будапешт — Москва
Лев Минц, наш спец. корр.
— Магомед, твоя машина может хоть чуть-чуть медленнее ехать? Мне же еще в Москву возвращаться,— в десятый раз повторил я.
И каждый раз, даже не посмотрев в мою сторону, кареглазый шофер лишь слегка притормаживал, чтобы через минуту снова нажать на газ...
Левый борт КамАЗа, казалось, терся о каменную стену, уходящую в поднебесье, а правые колеса висели над пропастью. На поворотах захватывало дух: за боковым окном — ни дороги, ни скал. Только глубоко внизу, пенясь и ворочая камни, ревела река Аварское Койсу, неся свою воду в Сулак. А за ней все закрывала другая гора. Лишь полоска неба висела над нами.
Из-за этой дикой реки, из-за этого душного ущелья и оказался я здесь, в горном Дагестане. Или нет, не из-за них. Выражаясь суховатым языком экономики, внизу билась не река, дорогу стиснули не горы — то были гидроэнергетические ресурсы. Чтобы использовать эти месторождения водной энергии, и возводят каскад ГЭС. Электростанции, они интересовали меня.
Каскад что ступени на реке. Начиная с низовья каждая ГЭС и водохранилище — голубая ступень в горах. Чем выше плотина, тем круче ступень. Двадцать электростанций намечено воздвигнуть к началу XXI века на реке Сулак. Двадцать ступеней в небо. Пока их только три.