Одним из немногих слов, которое попало в большинство мировых языков из креольского, является термин «тонтон-макут». Когда-то давно на Гаити так называли полную противоположность Санта-Клаусу — злобного и жестокого Дядюшку-с-джутовым-мешком (именно так переводится с креольского «тонтон-макут»), который являлся на Рождество к капризным и непослушным детям. Назвав так свою тайную полицию, диктатор Франсуа Дювалье показал образец мрачного гаитянского юмора. Созданные в 1959 году взамен упраздненной армии, тонтон-макуты пугали всю страну вплоть до 2000-го. Они не имели специальной формы, но узнать их было легко: они носили черные очки и длинные мачете. Для большего устрашения Папа Док культивировал слухи о том, что основу тонтон-макутов составляют жестокие зомби, которые никогда не будут размышлять над приказом. Тонтон-макуты действовали сообразно: неугодных людей вешали в публичных местах и оставляли так на несколько дней. Особым условием службы тонтон-макута было полное отсутствие жалованья, что, как считается, и породило необъяснимый террор. Сам Дювалье старался быть достойным своей полиции и часто говорил о себе как о «хунгане» — злом колдуне — или как о самом Бароне Самди, мифическом вудуистском персонаже Бароне Субботе, повелителе кладбищ, смерти и воскрешения из мертвых.
Дворец Сан-Суси образует вместе с Цитаделью Ла Ферьер, расположенной от него в 5 километрах, единый комплекс, который включен в список мирового наследия ЮНЕСКО. Чернокожий король Анри Кристоф воздвиг его для себя в 1813 году. Название отсылает к дворцу Фридриха Великого в Потсдаме, а отдельные элементы архитектуры — к Версалю
«Жилетт» вместо бритвы
Издалека представляется, что в бывшей колонии, где французский по сей день является одним из двух государственных языков, на каждом углу имеются «брассери» (пивные), «патиссери» (кондитерские) и, безусловно, можно выпить кофе с круассанами. Но на Гаити все по-другому. Поиски того же круассана окажутся бесполезными. Более того: простой вопрос «Знаете ли вы французский?» может поставить обычного гаитянина в тупик, поскольку на деле лишь небольшой процент людей изучают его в «чистом виде» в закрытых частных школах, расположенных, как правило, в Порт-о-Пренсе. Второй официальный «язык» страны, на котором говорит практически все население, — креольский. Вообще, в мире существует как минимум восемь креольских языков, основой которых является французский, а местная разновидность носит название kreyo`l ayisyen (гаитянский креольский). Долгое время этот язык развивался в полной изоляции от внешнего мира, не имел собственной письменности и заимствовал слова и формы из всех языков, так или иначе присутствовавших в регионе. Соответственно, в гаитянском креольском вы расслышите массу слов испанских, португальских и английских, а также западноафриканских, привезенных рабами, и даже аравакских, унаследованных от вымерших карибских индейцев. В последнее время к традиционным источникам подобных заимствований добавился еще один: торговые марки. От них произошли, к примеру, современные ko`lgat (то есть «зубная паста» от марки Colgate), jile`t (то есть бритва, от Gillette) и kodak («камера», от Kodak)… При этом гаитян немало удивляет тот факт, что оказавшиеся на острове редкие французы не понимают ни фразы на креольском, тогда как они, в общем, понимают по-французски. «Когда я слышу E’ tats-Unis («США» — по-французски. — Прим. ред.), мне все ясно, — пожаловался один паренек, продававший на улице газеты.— Когда же им говорят Etazini, они даже не догадываются, что имеется в виду то же самое. Неприятно…»