— Вам, значит, все равно, где со мной встречаться?
— А разве ты так или иначе не сказала бы об этом Бернсдорфу? При ваших теперешних отношениях...
— Что это значит, майор?
— Когда вы до полуночи наедине, что мешает сблизиться?
Она опустила палочки для еды, лицо налилось краской.
— Это мое личное дело...— У нее перехватило дыхание.
— Даже если ты была с ним близка, тебе нечего стесняться.
Понсе лишь выполнял свой долг. Но, выполняя ею, намеренно оскорблял достоинство других. Те, конечно, ненавидели его за это. А он? Он презирал их за то, что они ему покорялись.
— Мы только разговаривали друг с другом.
— О чем?
— Не беспокойтесь, о вас ни слова,— сказала она.— Иначе он потерял бы ко мне всякое доверие.
Понсе вяло кивнул: разумеется, знакомство с ним — зазорно.
— Итак, Бернсдорф тебе доверяет. Твою статью я читал. Чего он действительно хочет?
Понсе видел, как дрожат пальцы Виолы, старавшейся выглядеть спокойной. Она до смерти напугана, как и тогда, у Торо.
— Его интересует жизнь Кампано?
Виола кивнула. Отрицать бессмысленно, Понсе листал зеленую книжонку и вообще беседовал с каждым из немцев в отдельности.
— Несколько неожиданный поворот темы,— сказал он.— Возьми Бернсдорф, к примеру, Турсио Лиму или Иона Сосу, я бы его понял. Они мертвы. Но Кампано? Где он? В городе? В горах? Вообще, в Гватемале ли он? Тем не менее мы отнеслись к замыслу Бернсдорфа с пониманием и съемки разрешили.
— Надеетесь, наверное, с его помощью выйти на след?..
— А почему бы и нет? Терроризм жив сочувствующими, которые снабжают герильерос продовольствием, предоставляют кров. А такие люди рады поговорить с иностранцами, особенно левыми, сочувствующими их убеждениям.
Что-то вспыхнуло в глубине ее глаз: кажется, она его поняла. Но это всего лишь часть его плана, та самая часть истины, которую приходится выдавать умным партнерам, желая привлечь их на свою сторону.
— Вы знаете, майор, что наша партия герильерос не поддерживает; это относится и к «Ла Оре», и ко мне.
— Ну да, конечно. Немцы тоже их не поддерживают. Исходя из этого, я и уточняю: я не против вас, я против действующих террористов. На этой основе мы могли бы сотрудничать.
— Хорошо...
— Я говорю с тобой как друг! Хочешь, расскажу тебе кое-что о Кампано? Несколько деталей для киногруппы...
— Пожалуйста,— прошептала она.
— Итак, Хуан Кампано был высоким худым мальчиком, частенько болел, на уроках физкультуры был среди худших. Ссорился с родителями, ушел из дома — это уже после того, как он возглавил несколько демонстраций школьников. После объявленного нами розыска он в 1960 году перебрался на Кубу, завершил там на специальных курсах среднее образование и, как выяснилось, стал изучать медицину. Он был одним из тех, кто воспользовался предложением Кастро и учился в университете «на народные средства», как они там выражаются.