Из дневника К- Б. Патерсон:
«Объемистые рюкзаки, которые мы несли на плечах, были нашей единственной связью с цивилизацией. Нас обступила дикая природа, совершенно не изменившаяся с тех пор, когда здесь еще жили аборигены. Светлые, лишенные коры эвкалипты стояли по сторонам тропы словно белые тени. Многие из них были без сучьев — результат частых опустошительных лесных пожаров. Наши ноги утопали во влажном зеленом ковре, украшенном узором из разноцветных бутонов.
Чем дальше мы углублялись в лес, тем больше становилось горизонтальных кустарников. В основном это был мирт и гигантские папоротники. Нам приходилось буквально ползком преодолевать обширные пространства.
Эти кустарники получили свое название— «горизонтальные» — из-за того, что, достигнув высоты в метр с небольшим, они прекращают вертикальный рост с тем, чтобы раскинуть ветви, словно руки для объятий, параллельно земле. С этого момента кустарники растут только в стороны. Зачастую невозможно было продраться сквозь глухую стену зарослей, и тогда нам приходилось идти в обход».
Сведения о незаселенных территориях юга и юго-запада Тасмании крайне скудны и отрывочны. Бывают здесь лишь случайные отпускники. Эти «дикари» из года в год приезжают в определенные места, которые они когда-то облюбовали, и редко передвигаются на значительные расстояния.
Таким образом, единственной возможностью получить полное представление об этом районе оставалось побывать там.
...Мы сделали привал у подножия большого утеса. Отсюда хорошо просматривался широкий ракушечниковый пляж, на котором грязными разводами лежала белесая морская пена. Это был утес Льва, и действительно, по тому впечатлению, которое производит на человека эта величественная громадина из песчаника, ее можно сравнить с египетским сфинксом.
Вдоль побережья хаотически нагромождены гигантские глыбы — следствие интенсивной ветровой эрозии. Ее разрушительному действию прибрежные скалы подвергаются ежечасно. Ветры «ревущих сороковых» — бич мореплавателей древности — обрушиваются на эти берега со всей неистовой силой, разогнавшись над тысячемильными безмолвными просторами Индийского океана».
Давным-давно, в плейстоцене, в эпоху последнего ледникового периода (23 тысячи — 10 тысяч лет до нашей эры), Тасмания и Австралия представляли собой одно целое. На месте современного Бассова пролива, отделяющего ныне остров от материка, была суша, и никаких препятствий для миграции животных и первобытных охотников не существовало. Но ледники растаяли, уровень воды в океанах поднялся, и Тасмания отделилась от материка.