– Дженни, я так рада за тебя! – Максин обхватила сестру за плечи и закружила в танце прямо в узеньком холле, топча воскресные газеты, выскользнувшие из щели почтового ящика. – Я принесла шампанское, чтобы отпраздновать. Алан еще в постели? Скажи, пусть сейчас же идет сюда и обнимет свояченицу после долгой разлуки!
Дженни, отложив скомканные газеты, поднялась наверх вслед за ней.
– Вы разминулись. Он уехал в серфинг‑клуб. Вернется около полудня.
Не скрывая облегчения, Максин сжала плечо Дженни.
– Ну, ничего страшного. В другой раз. Может, так даже лучше: поболтаем как следует и сами выпьем все шампанское. Захвати куртку и пару бокалов, закатимся на пляж.
Было холодно, но солнечно, начался отлив. Они остановились у кромки воды, Дженни держала наготове бокалы, а Максин выдернула пробку из бутылки и зашвырнула ее в сверкающее бирюзовое море.
– За тебя и за Алана, – сказала она, наполнив бокалы. – Пусть ваша жизнь всегда будет счастливой. Твое здоровье!
– Твое здоровье, – ответила Дженни с покорной улыбкой. Ей было приятно, что Максин радуется, хотя это стало для нее сюрпризом. Она готовилась услышать критические замечания, подозрения и миллион вопросов, приправленных фирменным сарказмом Максин. Шампанское на пляже и сердечные поздравления явились для нее полной неожиданностью.
– Между прочим, это от Гая. – Максин помахала бутылкой. – Он передает тебе наилучшие пожелания. И еще кое‑что. – Порывшись во внутреннем кармане своей потертой кожаной летной куртки, она извлекла мятый чек. – Твое жалованье за последнюю неделю.
Дженни едва не отказалась от чека. Получать деньги за то, что даже не напоминало работу, было как‑то странно. Но еще более странно было бы не брать этих денег, и она засунула листок в задний карман джинсов.
– Спасибо, я отлично провела время.
– Они тоже. – Максин посмотрела на нее с шутливым упреком. – Хотя я начинаю серьезно сожалеть, что послала тебя туда. Теперь Джош и Элла требуют, чтобы я пекла печенье. И речь о настоящем печенье, – хмуро добавила она, – с мукой и всем остальным. А не об этом, из пакетов, которое делала ты.
Дженни с любопытством следила, сколько продержится Максин. Она явно делала героические усилия, чтобы не сорваться и не засыпать Дженни вопросами. Подозревая, что Гай провел с ней воспитательную беседу, Дженни заключила сама с собой пари, что Максин сломается где‑то между пещерой контрабандистов и прудами в скалах.
До пещеры контрабандистов оставалось еще ярдов двести, когда Максин, увлеченно расписывавшая отвратительного ребенка, с которым она снималась в рекламе, неожиданно встала как вкопанная и сорвала солнцезащитные очки.