А ведь в обычаях Англии щедро венчать лаврами своих путешественников. Рыцарского звания «сэр» были удостоены Хиллари, Фукс, Чичестер, Роуз. Множеством разного рода регалий были отмечены успешное восхождение на Джомолунгму, пересечение Антарктиды на вездеходах, кругосветные плавания яхтсменов. Херберт не получил до сих пор даже медали. Хотя нельзя не согласиться с «Санди таймс», что в ряду других достижений английских путепроходцев четверке Херберта досталась, быть может, самая сложная задача, потребовавшая незаурядного мужества в течение 477 дней.
Причиной намеренного замалчивания экспедиции корреспондент «Санди таймс» Питер Данн считает разлад между участниками похода и их лондонскими опекунами. Разлад открыто проявился после несчастного случая с Джиллом. Но в его основе, указывает Данн, лежит различие социальных уровней.
Данн приводит характерный разговор между одним из патронов экспедиции и радистом Чёрчем.
— Вы, конечно, служили? — интересуется титулованный вельможа. — В авиации? Очевидно, командиром эскадрильи?
— Я серая скотинка, — отрезал Чёрч.
Комитет, созданный в Лондоне для руководства экспедицией, состоял сплошь из представителей генералитета, бывших чинов колониальной администрации, директоров старых банковских домов. На недослужившегося сержанта Херберта они смотрели свысока, равно как и на сына плотника Джилла, и сына докера Кернера.
Не просто свысока. Они рассматривали участников экспедиции как своих служащих, получивших почетное задание командования. По свидетельству Данна, Херберт был вынужден сносить такое обхождение, когда решалась участь похода. Но он ответил резкостью на окрик из Лондона, когда экспедиция была в разгаре.
Неповиновение Херберта, как видите, было материально наказано опавшей вокруг него завесой молчания. Первый англичанин на Северном полюсе стал просто «благородным мужланом».
— Я никому ничем не обязан, — говорит нам Херберт. — Вы знаете, когда мы беседовали в первый раз, тогда, в декабре, мне было трудно пожимать руки; пальцы непосильно болели от непрерывной работы на машинке. Я сидел за машинкой по 10—12 часов в день, отпечатывая сотни писем с просьбой о поддержке. Нет, их (несложно понять, кого он имеет в виду) расположение и опека мне не нужны.
На прощание Херберт протянул нам свою только что вышедшую книгу «Через вершину мира». Дарственная надпись гласила:
«Кульминацией путешествия был не тот момент, когда мы увидели землю, а тот, когда с земли мы оглядывались на лед, через который прошли».
— Я до сих пор не знаю, как же мы сделали это, — прибавил он почти всерьез.