— «...в том числе правом на жизнь, свободу и стремление к счастью...» — читает тот.
Его тоже хватают и волокут в полицейскую машину.
Получается какая-то странная «игра»: участнику демонстрации дают сказать несколько слов и валят на землю или же сразу подхватывают и волокут к полицейскому автобусу. Существует, наверное, какая-то невидимая черта на асфальте, которую переступать нельзя. А демонстранты специально переступают ее, бросая вызов генералам и полиции — и тем, кто притаился за окнами этого огромного, похожего на каземат, здания, и тем, кто не дает им войти внутрь.
— Вооруженные силы США поддерживают реакционные фашистские режимы,— подхватывает очередной демонстрант. Он успевает прочитать несколько строк, затем полицейский сбивает его с ног.
— В стремлении к наживе, иллюзорному мировому господству они ставят под угрозу само существование жизни на земле,— звенит голос следующего, еще не скрученного сторонника мира.
Одних демонстрантов несут за руки и ноги, других волокут по земле, третьих ведут, выкрутив за спину руки. Идет, зажатый двумя «копами», Дэниел Эллсберг. Куртка распахнута, поседевшая на висках голова высоко поднята. Волокут пожилую женщину в черном платье и с букетом цветов в руке. Это мать одного из американцев, погибших в грязной войне.
Когда еще шел митинг, я заметил ее, прямую и скорбную, с самодельным плакатом на груди. На картонном листе наклеены два снимка одного и того же молодого человека. На первом он — улыбающийся, в штатском, на втором — в военном шлеме, насупленный. Фломастером написано: «Мой сын погиб напрасно».
Демонстранты снимают осаду Пентагона. Они уходят пикетировать Белый дом. Разъезжается полиция. Увозят шестьдесят арестованных.
Я возвращаюсь к тому же Арлингтонскому мосту, по которому утром приехал к Пентагону. По середине моста, как положено, потоком идут автомашины.
Город в рутинном течении своих дел, забот и занятий. Окончилась прошумевшая только что демонстрация сторонников разоружения. Но ведь когда-то и против вьетнамской войны выступали лишь сотни американцев. Говорил же сегодня Эллсберг, что последний день марша — это не конец, а начало нового взлета общественной активности миролюбивых американцев.
Вашингтон — Москва Геннадий Васильев, корр. «Правды» — специально для «Вокруг света»