Всем ли был хорош новый, тысячи раз воспетый и столько же раз раскритикованный договор? Генерал Омар Торрихос на митинге в Панаме признал, что в нем есть пункты, которые «могут быть отвергнуты любым панамцем». Он имел в виду и растянутые до 31 декабря 1999 года сроки вывода американских войск и баз из Зоны, и предоставление военным кораблям США права «быстрого и ничем не обусловленного прохода через канал», и наличие в договоре положения, допускающего «на неопределенный период» американское вмешательство в случае, если нейтралитет канала, по мнению Вашингтона, окажется под угрозой; то есть, говоря словами самого генерала, ставящего страну «под защитный зонтик Пентагона». В то же время, отстаивая подписанные им документы, Торрихос отмечал, что без таких условий, которые он назвал «камнем в ботинке», договор не имел бы ни малейшего шанса на ратификацию в американском конгрессе.
«Двадцать три года нам придется терпеть этот «камень»,— сказал в те дни генерал.— Но это лучше, чем нож, нацеленный в сердце».
В ночь на 1 октября Панама не ложилась спать. Ровно в полночь вспыхнул гигантский фейерверк над горой Анкон. Эта гора ранее находилась на территории Зоны и была недоступна для панамцев. А в шесть часов утра громкий перезвон колоколов и звуки фанфар возвестили начало победного марша народа.
В те праздничные дни мне очень хотелось повидать моего друга Сесара. напомнить ему слова, сказанные в аудитории Национального института.
Да, Сесар дожил до этого дня. Для настоящих панамских патриотов наступал новый период борьбы за установление полного суверенитета над всей Зоной канала, за превращение своей родины в подлинно свободное и независимое государство.
Я искал Сесара, но на все расспросы получал один ответ: «На празднике его не будет. Он уже работает в Зоне».
Сесар снова там, где нужнее всего, снова на переднем крае.
Панама — Лима — Москва А. Кармен, соб. корр. «Комсомольской правды» — специально для «Вокруг света»
М
ы поехали в деревню Тубале, что километрах в двухстах от Бамако, столицы Мали, по совету кинорежиссера Иссы Траоре, участника Ташкентского кинофестиваля 1982 года. Кстати, из столицы, с курсов русского языка, отправляли туда же и кинопередвижку.
По трассе Бамако — Сегу довольно быстро прокатили сто двадцать километров до поселка Фана, где уговорились встретиться с Иссой Траоре.
Довольно скоро мы добрались до Диоила — последнего на нашем маршруте крупного поселка с лавками и автозаправочной станцией. Траоре поводил нас по поселку, потом объявил неожиданно: