Аннеле сел рядом с Танко, они пошевелились, расправляя одежду, чтобы нигде не жало и не тянуло, примерились к винтовкам. Все хорошо, можно плыть.
Танко, не поворачиваясь, держа винтовку наготове, громко сказал:
— Выключай.
Рулевой и моторист взяли весла, осторожно опустили в воду: на человеческий голос рыркы не реагирует, а вот плеск воды привлекает его внимание сразу. Поэтому весла из воды вынимать нельзя. Надо заносить вперед лопасти под водой, разворачивая их после окончания гребка на девяносто градусов. Чтобы против воды весло шло боковой гранью, бесшумно и легко.
Морж неожиданно поднял голову, повернул в сторону вельбота. Все замерли. Ханко несильно посвистел. Моржа, как ни странно, успокаивает человеческий свист. Старик послушал, глянул на соседей. Те лежали не шевелясь. Тогда он тоже опустил голову. До него оставалось метров шестьдесят.
— Стреляй, — сказал бригадир.
Аннеле чуть шевельнул стволом, замер. Четко и сухо стукнул выстрел. Морж даже не дрогнул. На всякий случай Танко подержал его на прицеле еще десяток секунд, потом опустил винтовку:
— Очень хорошо!
На втором вельботе возбужденно и радостно закричали. Другие моржи вскинули головы и свалились в воду. Пена и брызги долетели до вельботов, которые подходили к льдине.
Охотники высадились торжественно, не торопясь. Окружили добычу.
— Рыркы очень большой.
— Аннеле большой охотник. Аннеле слушал похвалы молча, только улыбка бродила по его лицу.
Принесли из вельботов веревки, ножи. Морж лежал на боку, и зверобои, проделав в ластах дырки, пропустили через них веревки. Потом все вместе, навалившись, повернули моржа спиной вверх.
Когда с разделкой было покончено, Кергувге заложил в кастрюлю почки, сердце, жир. Воды в канистре осталось на донышке, и он пошел к ближайшему торосу, пешней, отбил верхушку. Верх любого тороса — чистая питьевая вода. Давно уже зверобои не пробовали свежей моржатины...
Танко удовлетворенно улыбнулся: прямо по курсу из воды выросла верхушка маяка, затем тонкой серой ниткой обозначился берег. Точно вывел...
Всегда после удачной охоты они причаливают здесь, в двенадцати километрах от поселка. Ритуал установился давно, и никто не хочет его менять. Ведь нужно привести себя в порядок после двухсуточных скитаний и ночевки во льдах. А заодно сообщить, что у зверобоев Валькарая, работников совхоза имени Ленина, рука все так же крепка и глаз верен. Пусть встречают добытчиков, хранителей древнего традиционного промысла.
Подошло время связи, и на вопрос Тынерультына, где они находятся, Танко буднично, как само собой разумеющееся, сообщил: