С Евгением Александровичем Брагиным мы шли по Наурзумскому бору. Пахло смолой, под ногами трещали ветки. Вдруг негромкое пение дрозда заглушил тревожный крик пустельги. Птица, застыв в синеве неба, быстро махала крыльями и пыталась пикировать на нас.
— Здесь у нее начинается гнездовой участок,— заметил Брагин.— А на той сосне,— Брагин показал на кряжистое дерево,— ее дом. Недавно я в него заглядывал, птенцов кольцевал.
Метрах в трех от земли, на сучке, висел ящик без крышки и летка. Это и было жилище пустельги, громко покрикивающей на нас сверху. Из ящика то и дело высовывались серовато-коричневые птенцы.
— Через неделю-другую на крыло встанут и разлетятся,— пояснил Брагин.— Здесь недалеко чеглок обосновался, но его не стоит тревожить — птенцы совсем маленькие, недавно вылупились, еще опериться не успели. Но вот по соседству живут новоселы, на них поглядеть можно.
Из домика ушастой совы на стволе березы за нами наблюдал большой птенец. Брагин открыл полевую сумку, порылся в ней, достал гирлянду колец-меток.
— Ну-ка, давай окольцуем тебя и твоих братьев. Это совсем не страшно...
Когда на когтистых лапах птенцов были закреплены кольца, орнитолог опустил малышей в ящик, а номера меток занес в дневник.
— Тут поблизости построил гнездо орел-могильник. Посмотрим? — предложил Брагин.
Я знал, что эта редчайшая птица занесена в Красную книгу, и потому спросил:
— Сколько же их в заповеднике?
— Двадцать пять — тридцать гнезд. Наша популяция, пожалуй, крупнейшая в стране. Да и балобанов у нас больше, чем где-либо,— добавил Брагин.— Каждый год более двух десятков гнезд они обживают на территории заповедника. А она у нас невелика—около 90 тысяч гектаров.
Гнездо орла-могильника мы увидели издали. На вершине сосны из груды сучьев торчала бурая голова самки.
— Птенцов кормит. Иди сюда, присаду посмотри,— позвал меня Брагин и показал на толстую ветку соседней сосны.— Здесь ночует самец. Здесь его столовая, отсюда он несет добычу в гнездо. Такое место называется присадой.
Присада для орнитолога — ценный источник информации. Под ней он находит остатки трапез хищника. Это семейство могильника недавно съело тушканчика, и осталась от него лишь лапка с коготками...
Сокол-балобан тоже давно внесен в Красную книгу. Орнитологи полагают, что у нас в стране живет их около тысячи пар. Не случайно балобан стал одним из обитателей питомника по разведению редких хищных птиц, что находится под Рязанью в Окском заповеднике.
Жилище балобана устроено было на сломанной сосне. Мы его рассмотрели с наблюдательной вышки, которую специально соорудил Брагин в нескольких метрах от гнезда. Небрежно сваленные сухие ветки — вот и все гнездо. По ним ходили, перепархивали молодые соколята.