Во дворе гостиницы «Галапагосы» сталкиваемся нос к носу с ее владельцем Нельсоном. Высокий, седой, сухопарый, сохранивший фигуру легкоатлета.
Я спрашиваю, как обстоят дела с туризмом.
— Жаловаться не приходится,— оживляется Нельсон.— У меня в отеле тридцать мест, и свободных почти не бывает. Сейчас вот занялся расширением гостиницы.— Он кивает на кучи песка и щебня возле дорожки.— Сколько стоит номер? 600 долларов в неделю с туром через «Метрополитен». Я живу в Пуэрто-Айоре больше двадцати лет. Но дела пошли хорошо только после того, как сюда стали регулярно летать самолеты ТАМЕ.
— У вас и радиостанция есть? — показывает Ариас на паутину проводов над крышей дома.
— У меня все в порядке,— сухо отвечает американец и удаляется.
...Чуть дальше, на прибрежном песке, стоят десятки полузасохших деревьев. К серым камням, щедро рассыпанным между ними, прилипли тела сухопутных игуан.
Сухопутные игуаны длиннее морских — около метра и больше,— у них круглый хвост, а на лапах нет перепонок. Они обитают лишь в центральной части архипелага. Сухим зонам предпочитают влажные, но в воду не погружаются — плавать не умеют. Неповоротливые, медлительные «драконы» становятся легкой добычей одичавших собак и свиней.
— Идем же дальше,— торопит Хорхе.— Этих родичей динозавра вдоволь насмотришься у Ангемайера.
Неподалеку от зданий Дарвиновского центра стоит «Дом игуан». Его владелец — немецкий поселенец Карл Ангемайер, которого здесь зовут на испанский лад «дон Карлос». Он обосновался на Санта-Крусе до второй мировой войны. Первое время для человека общение с ящерами было забавой; теперь ежедневно больше сотни игуан направляются к дому Ангемайера и ждут, пока он вынесет им пищу.
Во дворе дома, в саду, в коридорах, даже на стенах — повсюду сидели, висели, лежали устрашающего вида, но совсем ручные «драконы». В 1970 году у Ангемайера побывал Жак Ив Кусто. Позже он писал о его доме: «Там — дух Галапагосов, который позволяет человеку и животным разделить одну и ту же среду, потому что каждый из них терпит другого и уважает его потребности».
Карла Ангемайера дома не оказалось, слуга же на вопрос, что он думает об игуанах, махнул рукой и ограничился афоризмом: «Глупее, чем кочан капусты...»
В управлении Национального парка меня принимает его руководитель Оскар Сифуэнтес. Ему лет тридцать. Гладкие черные волосы зачесаны назад, из-за стекол очков в темной оправе смотрят внимательные глаза.
— На биофаке Католического университета в Кито я защитил диплом на тему «Экология воспроизводства морских черепах»,— говорит он.— До меня всего трое занимались экологическими проблемами Галапагосов, а ныне в нашем парке проходят практику сразу шесть студентов университета. В штате парка около 80 человек, в том числе пять специалистов по охране окружающей среды и 70 егерей. А на других островах вы уже побывали? — Получив утвердительный ответ, он заключает: — Значит, на собственном опыте уже познакомились с работой наших гидов. Одно из главных направлений деятельности Национального парка,— продолжает он,— проработка маршрутов. Это одна из форм борьбы с пиратским туризмом. В прошлый четверг, например, один владелец частной шхуны, американец, пробравшийся в заповедную зону, кричал, протестовал против «произвола» — не помогло. Мы стараемся принимать в отношении таких «туристов» строгие меры. Тем не менее пиратство не прекращается.