Парни и девушки из Лиги демократической молодежи — японские комсомольцы — разошлись в толпе, предлагая поставить подпись под воззванием за мир. Они раздавали листовки и красные воздушные шары с голубем мира.
Полощутся на ветру красные флаги пролетарской солидарности. На них названия профсоюзов, приславших своих представителей из разных частей огромного Токийского промышленного района. Японское профсоюзное движение раздроблено, но в Первомайские праздники классовое чувство рабочих, их тяга к совместным действиям проявляются с особой силой. Колонны разных профобъединений, работники процветающих и медленно умирающих отраслей промышленности идут плечом к плечу, идут одной дорогой.
На головах многих демонстрантов повязки с надписью: «Обязательно победим!» На груди и спине укреплены плакаты из ткани или бумаги с карикатурами на власть и деньги имущих, с короткими лозунгами.
Одна колонна меняет другую. Одна боевая песня сменяется другой. Под звуки «Интернационала» прошли электрики Токийского промышленного района. Молодые врачи и сестры поют Гимн демократической молодежи. Запрещенные в долгие годы правления военно-фашистской диктатуры песни японского пролетариата разносятся из репродукторов на украшенном антивоенными плакатами микроавтобусе сталелитейщиков.
Нежный, а затем неожиданно сильный голос моей знакомой Эри-тян запевает: «Расцветали яблони и груши...» Когда она умолкает, к комсомольцам то и дело подбегают из колонн друзья и знакомые, чтобы пожать руки, заказать любимую мелодию.
Праздничные колонны движутся мимо шеренг полицейских: в любую минуту могут появиться провокаторы из ультраправых организаций. Впрочем, тут же агенты в штатском строчат в блокноты, полицейские фотографы пополняют молодыми лицами портретную галерею активистов профсоюзного движения. Определенно Первомай стоит костью в горле тех, кто считает себя хозяевами Японии, и их слуг. Сейчас не 1920 год, когда первый японский праздник солидарности трудящихся был разогнан полицейскими дубинками, а тюрьмы наполнились арестованными демонстрантами. И не те долгие годы военно-фашистской диктатуры, когда традиция Первомаев была прервана кровавыми репрессиями.
Но власть имущие вовсе не собираются примиряться с главным праздником рабочего класса.
Правительство, объявившее национальными праздниками дни весеннего и осеннего равноденствия и некоторые другие подобные даты, отказываются признать Первое мая официальным нерабочим днем. Правые профсоюзные лидеры пытаются выхолостить политическую, классовую сущность Первомая, они хотели бы превратить его просто в народное гулянье. Или — еще лучше — в семейное физкультурное мероприятие, так сказать, что-то «бамбуковое» для взрослых.