– Налить? – бросил владыка насмешливый взгляд.
– Конечно!
Он ещё спрашивает! С такого мороза то, что надо! Эльф тут же накатил полную стаканищщу и я схватилась за неё обеими ладонями, грея озябшие пальцы. Пригубила. У-у-у! Какое блаженство!
– Лаэр Эрвенд, – спросила я спустя несколько минут, когда эллиен тоже устроился за столом, – не подскажите, что это такое? – и извлекла из кошеля мешочек с драгоценностями.
Такой бурной реакции я не ожидала!
– Что это? – зарычал владыка, хватая блестящие побрякушки, как наркоман в пакетик "герыча" во время жестокой "ломки". Я невольно отдёрнула руку. Опрокинутый стакан покатился, расплескивая горячую жидкость, и грохнулся об пол, разбившись вдребезги. Но кому было до него какое дело!
– Где ты это взяла?! – мёртвой хваткой вцепился в меня Эрвенд.
Его пальцы буквально вонзились в мои плечи, не напитай я их силой, того и гляди, проткнули бы насквозь.
– Лаэрииллиэн! Эрвендилтоллион! – рявкнула я, чеканя каждое слово, – Вы! Делаете! Мне! Больно!
Хватка эльфа ослабла.
– Ола, я умоляю, скажи мне, откуда всё это?! – голос владыки дрогнул.
Мать честна?я! Не может быть! В его глазах стояли слёзы. Они молили. Не увидела б сама, ни в жизнь бы не поверила. Эллиены и столько эмоций! И целое море ничем не прикрытого горя! Бескрайнее и безбрежное! Никогда я больше не видела Эрвенда таким! Как в тот миг! И как же мне его вдруг стало жалко.
– Я нашла их там, в замке, – с трудом произнесла я.
Мне казалось, что произнесённые слова режут сердце старика на части.
– Там ещё была маленькая девочка, – сбивчиво продолжала я, – Она прижимала их к груди, – я указала на драгоценности, – И ещё вот это, – вытащила припрятанный подмышкой обруч.
– Девочка, – эхом отозвался владыка, – странно.
– Разве у хозяев замка не было детей? – удивилась я.
– У нирта Золотого леса? Да, было несколько. Какой она была из себя?
– Примерно с меня ростом, каштановые волосы.
– А остальное?
– Что остальное? Там были только кости, мы их уже сожгли.
– Жаль, по ним многое можно определить. Наверное, это была младшая дочь нирта.
Владыка уже взял себя в руки, и я вновь видела перед собой невозмутимого патриарха рода, который всё в жизни видел и всё знает; мудрого правителя, что тщательно взвешивает каждое сказанное слово; высокомерного сноба, что считается только с людьми (в данном случае эллиенами) своего круга, а на остальных смертных привык смотреть свысока. А ещё… Да сколько у него было масок. Как в картинке фотошопа, где за всеми наложенными слоями и не разберёшь, каким было девственно чистое изображение.