— Вот, значит, как ты попала в этот бизнес.
Дождь уже лил как из ведра, и, хотя до вечера было еще далеко, стало почти темно. Мюриэл включила фары.
— Да, так все началось. Постепенно я поняла, что мне действительно доставляет удовольствие выслеживать преступников, помогать людям. Разумеется, я была слишком молода, чтобы помогать Стюарту по-настоящему. Да он и не подпускал меня к опасным делам. За пару лет Стюарту удалось накопить денег на колледж, хотя он и не одобрял моего решения пойти по стопам отца.
Мэтт задумчиво кивнул.
— Его нетрудно понять. Ты была младшей сестренкой, и он хотел уберечь тебя от неприятностей.
— Проблема в том, — со вздохом заметила Мюриэл, — что я так и осталась младшей сестренкой. Чарли до сих пор называет меня «малышкой». Быть женщиной — большой недостаток. Все считают тебя хрупкой, слабой и ненадежной.
— Хрупкой и слабой? Вот уж не согласен. К тому же мне больше нравятся как раз слабые и хрупкие.
— Значит, я не в твоем вкусе?
— Эй, не лови меня на слове!
Мюриэл выразительно фыркнула.
— Когда я поступила в полицию, никто не принимал меня всерьез: ни коллеги, ни мужчины, с которыми я встречалась, не верили, что женщина способна исполнять все обязанности полицейского. И оказались правы, — тихо добавила она.
Мэтт ожидал продолжения, но, судя по затянувшемуся молчанию, Мюриэл не готова была объяснить свои последние слова. Наконец она взглянула на него, и Мэтта поразило выражение грусти и боли, застывшее на ее лице.
— Извини, я рассказала о себе слишком много невеселого. Кому хочется выслушивать жалобы...
— Ничего подобного, — возразил Мэтт.
Теперь, узнав Мюриэл лучше, он видел в ней женщину, отстаивающую право быть собой, стремящуюся к тому, чтобы ее принимали такой, какая она есть, и уважали ее способности. И все же Мюриэл пока не поделилась с ним другими своими тайнами.
— Я бы хотел знать все о тебе. Все, что касается тебя, Мюриэл Ломакс.
Она рассмеялась.
— После того, что я уже рассказала, осталось не так уж и много.
— И все-таки. — Мэтт не собирался отступать. — Например, как называют тебя братья и друзья. По-моему, Мюриэл слишком длинное имя.
Похоже, она не ожидала, что его могут заинтересовать такие мелочи.
— Отец называл меня Эл. Не могу сказать, что мне это нравится, но ничего не поделаешь.
— Эл, — произнес Мэтт. — Эл...
Он не знал, сможет ли привыкнуть к новому звучанию ее имени. Оно, это новое звучание, не отражало, как ему казалось, мягкой, нежной стороны натуры Мюриэл, но зато в нем присутствовали энергичность, легкость и какая-то романтичность.