Акерман сел на жесткий стул и опустил голову на руки.
– Я сделаю это, – сказал он. – Я сделаю все, что вы говорите. Я хочу помочь.
Бестер положил руку Акерману на плечо.
– Ты один из лучших, Жюстин. Я знал, что могу рассчитывать на тебя. И я ценю это.
Он потратил много времени, осторожно вычищая всякую память о себе из сознания Акермана. Затем он погрузил телепата в глубокий сон и осторожно протер все, на чем могли остаться отпечатки пальцев или существенные следы ДНК. Затем он отбыл с отяжелевшей от перенапряжения головой.
По пути домой он купил роз для Луизы.
Тем же вечером он опять сидел перед ней. Картина близилась к завершению.
– Видишь теперь то, что хочешь? – спросил он, когда она нанесла мазок и удовлетворенно хмыкнула.
– Да.
– Ты все время знала, что это такое, не так ли? То, что ты видела во мне – был я, глядящийся в тебя.
Она смутилась.
– Нет. Не сразу.
– Ты была такая… живая. Такая жизнерадостная. Это пробудило меня, сделало и меня тоже живым.
– Не могу поверить, что ты когда-то был другим.
– Был. Моя жизнь была разочарованием, Луиза. Я устал чувствовать – чувствовать что бы то ни было. Потому что невозможно чувствовать радость, не открывая возможность боли. Трудно отважиться на это, имея… неутешительную жизнь. Проснуться для твоих чувств, то есть.
Она подошла и поцеловала его.
– Что ж. Я рада, что ты это сделал.
– Теперь мне можно посмотреть?
– Не совсем. Кое-что еще нужно доделать. Но скоро. И обещай, что ты не будешь подглядывать, пока я буду в отъезде.
– В отъезде? Куда ты едешь?
– О, я думала, что сказала тебе. Я еду в Мельбурн увидеться с мамой и с моей сестрой Элен. Это та, у которой я отбила мужа. Думаю, пора мне наконец уладить наши отношения.
– Что тебя привело к этому?
– Ты. Мы. Я хочу двигаться вперед по жизни, Клод, и я хочу делать это вместе с тобой. У меня тоже были кое-какие разочарования, и слишком многое я оставила неразрешенным. Я хочу распутать что-нибудь. По-моему… по-моему, это было бы лучше для нас обоих. Ты заслужил кого-то полноценного.
– Ты – полноценная, – он хотел сказать, что ей не нужна ее семья, когда у нее есть он. Что это лишь затруднит все. Одна из ее сестер служила в охране Кларка. Хорошо, если она видела Альфреда Бестера лишь один или два раза.
Но он не мог ей этого сказать, потому что знал – она права. Примирение с сестрой было для нее важным, и он желал ей лучшего, даже если это немного опустошит его. В конце концов, он привык к опустошенности. Он мог это перенести.
– Я бы попросила тебя поехать со мной, но это лишь усложнило бы дело. Надеюсь, ты не возражаешь, – тут она, должно быть, разглядела что-то в его лице. – Я не слишком нахальна, а? Я имею в виду, я знаю, мы не так долго знаем друг друга, но я думаю, мы… я имею в виду, по-моему, у нас есть нечто вроде будущего.