– Он был шумный? Кто-нибудь на него жаловался?
– О таком мне неизвестно.
– Соседние с ним номера – они заняты?
– Один. Мадмуазель Картер, – она указала на дверь справа.
Жерар постучал. Через некоторое время открыла молодая женщина. Она была блондинкой лет двадцати, выглядела немного растрепанной и бледной, но не непривлекательной.
– Oui (да (фр.) – Прим. ред.)? – сказала она. Ужасный акцент. Американка.
– Мадмуазель Картер, мое имя Рафаэль Жерар, – сказал он по-английски. – Я инспектор полиции. Могу я поговорить с вами о вашем соседе?
– Разумеется, – она встала в дверном проеме, скрестив руки на груди, ее глаза сразу оживились заинтересованностью.
– Как давно вы здесь живете?
– Около месяца, с начала учебного года. Я изучаю античность в Сорбонне.
– Аспирантка?
– Да.
– Я всегда любил историю. По какому периоду вы специализируетесь?
– Раннероманский период в Галлии, в настоящий момент.
– О. Астерикс, а?
Она улыбнулась открыто и искренне.
– Очень хорошо, – сказала она. – Я редко встречаю кого-нибудь, кто когда-либо слышал об Астериксе.
– Мой отец был профессором литературы ХХ века. Он был инициатором переиздания, в шестидесятых.
– Что ж, поблагодарите его от моего имени, – сказала она. – Я в детстве коллекционировала их. – Она снова улыбнулась. – А теперь, инспектор, не поясните ли вы для меня, что вы хотите знать о моем соседе? Боюсь, я немногое могу рассказать.
– Ну, бывали ли у него посетители? Подруга, что-нибудь вроде этого?
– Нет, обычно нет. Хотя кто-то приходил несколько ночей назад. Помню, я заметила это просто потому, что к нему никогда никто не приходил. Я занималась, и кто-то постучал в его дверь. Я слышала, как они разговаривали, но не что именно говорили. Я была вроде как удивлена, понимаете? – она поморщилась. – Думаю, они ушли. Я вообще-то не обратила внимания. С ним что-то случилось, не так ли?
– Мы нашли его убитым.
– О…
– Похоже, вы не удивлены.
– Я удивлена… тем, что его убили. Я думала… хотя я и ожидала, что он умрет. Когда вы только спросили меня о нем, я думала, что вы нашли его мертвым… здесь, – она сделала жест в сторону соседней двери.
– Самоубийство, вы имеете в виду?
– Да.
– Почему?
– Он просто казался… печальным. Измученным каким-то. Однажды в холле он заговорил со мной. Знаете, по манере некоторых людей разговаривать можно сказать, что они нечасто это делают. Как они хотят продолжать разговор, даже если все, что вы собирались сделать – это сказать "привет". Но я была совершенно загружена и вдруг забеспокоилась. Мне нужно было место для занятий, а если я вдруг приобрету этого бедствующего друга по соседству, который все время будет заходить… – она остановилась и нахмурилась. – Так что я вроде как игнорировала его после этого, или просто кивала ему и притворялась, что спешу. Я чувствовала себя виноватой и в какой-то мере беспокоилась… Вот, и когда у него появился гость, я, помнится, подумала: "О, хорошо, у него есть друг".