Я бросилась к посыльным, чтобы узнать, что было решено. Со всех сторон спешили другие Кародроссы и Шелескены.
Бросив беглый взгляд на прибывших, я невольно охнула. Потап с кровоточащим плечом придерживал горностая. Тому, похоже, досталось больше, но он, несмотря на это, был в себе и даже держался на ногах, хотя и неуверенно.
- Рефьол связан там же, в главном зале, и под стражей ящеров ожидает ваших… предложений. – Глухо объявил медведь.
По крыше пронёсся поражённый вздох Кародроссов.
- Нас сначала слушали довольно настороженно… но всё же слушали, - стал пояснять горностай. – Но когда мы сказали, что вынуждены были бросить оружие… Правитель пришёл в бешенство. Он объявил нас предателями, даже не дослушав. Честно говоря, мы бы не дотянули до момента возвращения, но на лестнице вдруг появились ваши друзья. Всех воинов сразу поставили перед фактом. Рефьол, подстрекаемый Ботагом, - я скрипнула зубами – опять этот гад! – в каком-то припадке безумия хотел погнать всех на противника. Может, он бы даже победил… Вот только ваши дружки заблаговременно запаслись заложниками. Их знали многие, поэтому почти сразу после объявления условий, с полтора десятка наших бросили оружие. Жизнь близких была для них дороже, чем слово Рефьола… Скажи, Нейра, - вдруг прервался он, уставившись на меня, - вы… точно не сделаете им ничего плохого? Там были… дети…
Я сглотнула и покачала головой, глядя на Потапа.
- Я, конечно, понимаю, вы не доверяете мне – что, правда, не удивительно –, но я не настолько жестока, как вы могли бы подумать. И Шелескены – тоже. Я бы вообще желала обойтись без кровопролития, но это невозможно. Я слишком хорошо знаю вас, воинов Дорганака. И вашего Правителя.
Оставлять парламентёров без присмотра я не собиралась. Поэтому распорядилась насчёт того, чтобы за ними приглядывали, как и за остальными.
В Главном зале всё осталось так же, как было в мой последний день здесь. Только Рефьол не царственно восседал в кресле, а стоял в стороне со связанными за спиной руками. С двух сторон от него бдели два рослых Шелескена-варана, и ещё один стоял в стороне – на всякий случай. Правитель поднял голову на звук отворившегося квортала. При виде меня его лицо презрительно перекосилось.
- А-а, это всё-таки ты… Я так и знал, что паршивая овца в моём стаде всё-таки вернётся, приведя с собой неприятности и позор на всех нас.
Я дёрнулась, но сдержалась от «достойного» ответа. Спокойно произнесла.
- Тебе следовало бы признать хотя бы сейчас, Правитель. Ты ошибался каждый раз, когда делал выводы обо мне.