- Да знаете, кто вы после этого… - с чувством выдохнула я, откидываясь на ство дерева и сползая по нему на землю с закрытыми глазами.
- И кто же? – заинтересовались рысь.
- Суслики маринованные! – процедила я, не размыкая слипающихся век.
«Суслики» дружно хмыкнули, а потом Ворлок вкрадчиво поинтересовался:
- Вообще-то, мы будили тебя лишь для того, чтобы спросить: ты ещё подремлешь с полчаса… или всё-таки позавтракаешь с нами?
Я приоткрыла один глаз и заинтересованно подняла уши. При слове «завтрак» в животе грозно заурчало.
- Завтрак? Кто сказал «завтрак»?
Трапезничали пожаренным на костре мясом, которое раздобыла Лента, заедая его сухарями-лепёшками с мою ладонь. Мясо было, на мой привередливый вкус, чуть суховато, но в целом всё равно очень и очень вкусно. Сухари так вообще обладали головокружительным ароматом свежего хлеба и каких-то специй. Кажется, они назывались «аламан». По моему, их я съела больше, чем самого мяса… Да и в целом, я, похоже, ухитрилась объесть всех троих. С другой стороны, я же не ела со вчерашнего утра! Я, конечно, всё понимаю: диета и всё такое… Но до долгожданного завтрака я имела такое ощущение, будто у меня в животе одна сосущая пустота, как у мумии. Неприятно…
Зато после сытной трапезы я стала такой благодушной, такой белой и пушистой, что легко снесла шутки Лорга насчёт моего аппетита и без пререканий согласилась продолжать путь. Который в первые несколько часов мне казался просто восхитительным. Прогулка по свежему воздуху в весёленькой компании… Идиллия. Разговаривать не хотелось. Пока. Хотелось просто идти вот так и думать, размышлять… упаси бог, не мечтать! А то вон, домечталась уже…
Раздумья не мешали мне смотреть по сторонам и замечать всё новые и новые отличия своего мира от Силмирала. Всё, что казалось знакомым и известным на первый взгляд, оказывалось иным и необычным.
Лес по правую сторону от меня, рядом с которым я прошагала несколько часов и в котором отдыхала ночью, в целом был гораздо ниже сосняков, дубрав и березняков моей страны. Гибкие, часто с раздвоенными-растроенными стволами деревья; то почти белая и гладкая кора, то чёрные и как будто перекрученные стволы; листья разных форм и размеров, среди которых часто встречались то «половинчатые», то «тройные», где от средней жилки отходят три лопасти. Эти, последние листочки, в большинстве своём имели молочный цвет. Другие могли колебаться от сине-зелёных до розово-алых. Навскидку деревья почти не превышали двенадцати-пятнадцати метров.
Степь Нуайен, широко раскинувшаяся по левую руку, казалась расстеленным лоскутным покрывалом, и поражала своим разнотравьем. Однако одна особенность была присуща почти всем травам: очень острые края, о которые я по неосторожности чуть не порезала руку. Хотя шагалось по ней вполне сносно. Правда, часа через три ноги стали подавать первые признаки усталости. Но я твёрдо решила не жаловаться, пока ноги не отвалятся. Я человек – или уже не человек? – гордый и упрямый… хотя это и играет порой против меня.