Я чуть не заорала:
— Купаться после еды вредно!
Меня не интересовало ночное море и родственники Вилли. Но мне хотелось побыстрей отделаться от него, а мой крик, наоборот, заинтересовал бы его.
— Купаться в темноте опасно, — сказала я скучным голосом инструктора-спасателя.
— Немного адреналина не помешает, — возразил Вилли. — Да! Забыл сказать тебе днем: снимки получились супер!
Я невольно уставилась на него. Днем? Не заметила ни Вилли, ни всю семью. Он что, шпионит за мной, или у меня полное отключение от внешнего мира?
— Да, Мусьенька, супер!
Еще один.
— Можешь называть меня Мария или Мари, — сухо сказала я.
— О, прости, я слышал, как тебя называют папа и мама. Мари — очень красивое имя.
Я покивала головой и обернулась к мору. Ну да, конечно, будет мой ангел ждать, пока я болтаю с каким-то мальчишкой. Ушел себе за горизонт к тем девушкам, которые не отвлекаются на мелочи.
Ничего не оставалось, как продолжать разговор с Вилли. Еще вчера он казался мне нахальным и самовлюбленным, но сегодня был просто разговорчивым. Действительно, с кем еще ему было говорить, не с Амальхен же? Мы проговорили допоздна, но все же это был не Артур.
Возвращаясь к себе, я решила немного посидеть на террасе. А вдруг замечу того, кто мне Так Важен? Сначала я ждала его с дрожью, но потом даже адреналин не помешал мне задремать, и разбудил меня папа, споткнувшись о мои ноги. Странное дело, меня нельзя назвать высокой или длинноногой, но где я ни сяду, мои ноги всегда мешают.
А утром я чуть не заснула над омлетом. Спасли меня разговоры вокруг и стук тарелок и вилок. И хорошо, что мы завтракали в ресторане, где мягкие стулья с подлокотниками, с плетеного стула я сползла бы под стол и заснула, свернувшись клубочком и натянув на себя скатерть.
Спать нужно было вчера, легла я не позже часа ночи. Но до трех часов вспоминала весь день, думала о моем ангеле, о том, какие чудесные минуты могла бы с ним провести, если бы это он споткнулся о мои ноги. Ха, после крема и поцелуя в руку я уже считала его своим!
— Мусенька, кушай, — призвала меня к порядку мама дипломатическим шепотом. — Тебе не нравится омлет?
— Что? Нет… То есть, я не хочу есть.
— Что такое? — Папа посмотрел на меня пронзительным взглядом.
— Ни-че-го. Я не голодна.
Невыспавшаяся Мария — то еще зелье, но Мария сонная и не желающая завтракать — это катастрофа. Родителя не сказали ни слова, мама сунула мне в руки два апельсина, и я побрела в наш номер. По пути после первого апельсина я с аппетитом съела второй и облизнулась, вспомнив омлет. Но спать хотелось больше, больше, больше… Ни в одном глазу!