Анатолий Степанович даёт команду увеличить обороты правым двигателям, и мы на повышенной мощности разворачиваемся на грунте на 180* и выруливаем на полосу.
- По крайне мере нужно зарулить на стоянку, осмотреть шасси и самолёт, произносит механик.
- Всё нормально, полетим. Взлётный режим всем двигателям! командует командир, и мы взлетели.
Взлёт прошёл нормально, шасси, закрылки убрались как всегда.
Набираем высоту. Штурман Николай Козлов говорит: - Слушайте, сейчас нам дадут какую-то команду. Но никто ничего не сказал, а просто перевели на другую частоту и на связь с Минском.
На высоте3000 метров вышли из облаков. Солнце заполнило кабину утренним светом и теплом. Но нам было совсем не весело. Летим молча, каждый по- своему переживает случившееся.
Первая посадка в Киеве. Приземлились на новую, длинную ВПП аэропорта Борисполь без всяких проблем. К нашему счастью стоянку дали далеко от аэровокзала. Вышли, осмотрели шасси. Всё вроде исправно, но колёса все в грязи и песке и весь фюзеляж грязный. В общем, привезли латвийскую землю в Украину.
Командир отдал мне полётное задание и отправил нас со штурманом готовиться к следующему перелёту. Когда мы вернулись к самолёту, то увидели чистые колёса, стойки шасси и весь самолёт и довольного бортмеханика. Ян Сирмайс разводил руками и пояснял нам: - Колёса «перегрелись» вот и вызвали машину с водой для охлаждения.
- А бетон тоже нагрелся? пошутил с горечью я.
- Его то- же вымыли.
Удивительно прочно сделан наш самолёт, заметил подошедший бортрадист Вячеслав Шубенков. Ты конечно молодец, продолжал он, но нужно было настоять, осмотреть самолёт в Риге. Меня волнует, чем был расстроен командир перед вылетом? Наверно снова поругался с женой. Пока всё хорошо, но чем закончится всё это? Хорошо если дождь будет продолжаться, то хоть зальёт наши следы от колёс и руководитель полётов объезжая ВПП не заметит нашу промашку. А, в общем, мне стыдно, продолжал он, за вас и за себя. Не настояли. Ты уж больше ничего ему не говори, обратился он ко мне, только, пожалуйста, контролируй его при заходе на посадку в Сочи, аэродром – то сложный.
В Сочи мы отдыхали два дня. Но это был не отдых. Ни на море, ни в город мы не ходили. Мы ожидали самолёт, и что нам скажет прилетевший экипаж. На второй день Анатолий Степанович с грустью сказал мне: - Да, поторопился я, сделал, а потом подумал. Запомни, будешь командиром, всегда прислушивайся к советам членов экипажа и уже тогда принимай решение.
Прилетевший экипаж передал нам самолет, но никто ничего не сказал. Мы несколько успокоились и полетели домой.