— Разумеется, ваше императорское величество. Я выполню любой ваш приказ, — я по-уставному щелкнул каблуками и склонил голову.
— Тогда в чем разница для тебя?
— В еще более эфемерных вещах, чем золото и титулы. В иллюзии свободы, — говоря это, я впервые посмотрел прямо в глаза императора. Несколько секунд мы играли в гляделки, а потом одновременно отвели взгляд в сторону. Не знаю, что он увидел в моих глазах, а я в его увидел только любопытство.
— Я надеюсь править достаточно долго и спокойно. Я не хочу войн и крови, а хочу мира и спокойствия.
— Как и любой правитель, — улыбнулся я себе под нос.
— Язвишь?
— Нет, ваше величество, только хочу напомнить, что я успел поучаствовать в подавлении мятежей.
— Да конечно, — император на мгновение закрыл глаза рукой, а мне стало стыдно. — Глупо говорить о моих желаниях, после того как за двадцать лет правления я развязал три войны и пять раз отдавал приказы о подавлении бунтов.
— Прошу меня извинить, император, за мои глупые слова.
— Будь бы они глупыми, мне бы не было обидно, — грустно ответил правитель. — Твоя игра с моими титулами, например, меня просто забавляла.
— И все же они глупые, очень глупые слова. И мне за них стыдно.
— Забавная у нас выходит аудиенция, то ты мне дерзишь, когда надо бы просить прощения, то извиняешься, когда это не требуется — усмехнулся император. — Я посылаю тебя на восток.
Я ждал продолжения, но император молчал.
— И?
— И ничего, — удивился он. — Я посылаю тебя на восток, и все. Это мой приказ.
— Я отправлюсь туда завтра, утренним поездом. Как долго мне находиться на востоке?
— Столько, сколько сочтешь нужным, — император уже отвернулся от меня и смотрел в окно. Я его уже не интересовал.
Выйдя из кабинета императора, я оглянулся на дверь. На ней висела простая табличка с надписью «Император», а ниже на простом листке бумаги были написаны дни и часы приема. Это была шутка предыдущего императора. Говорят, он тогда сказал, что пост императора превращается в еще один обычный чиновничий пост.
Как известно любой народ имеет то правительство, которое заслуживает. У нас один правитель приколачивает себе на дверь табличку с часами приема, другой посылает неизвестно куда и неизвестно зачем. Чем мы заслужили такое?
— Хозяин еще не вставал, — с поклоном сказал дворецкий.
— Я знаю, — ответил я, заходя в дом.
Я сразу же направился наверху, в спальню. Где еще мог быть Данте в час дня? Только в своей кровати. Стучаться я не собирался. Это была не наглость, а вежливость и выполнение просьбы хозяина дома. Данте делил всех людей на две неравные части. На тех кто мог зайти к нему в спальню без стука в любое время суток, даже ночью. И на тех, кто не мог пройти дальше гостиной, и то только после приглашения.