Жена художника засмеялась и взяла его под руку.
— А что ты думаешь, я вполне серьезно, — нахмурился художник, — это хорошее дело. Вот Грант вам его выполнит. А что? — сказал он, будто отвечая сам себе. — Почему не осилит? Вполне. Талантливый парень…
Он жестом подозвал скуластого юношу и подтолкнул его к Тосуняну:
— Берите!
Тосунян хмуро посмотрел на молодого человека.
— Почему мы стали так бояться молодости? — ворчливо спросил художник.
Енок Макарович развел руками.
— Ваше слово — закон.
В машине он недовольно сказал:
— Нет у этих людей искусства логики. Микеланджело, видишь ли, бани расписывал, а как до дела дошло — кого рекомендует? Мальчишку.
Но когда доехали до министерства, он распорядился:
— Пусть там завтра договор составят. Говорит — талантливый. Надо верить.
* * *
Грант пришел в министерство с утра. Он не хотел упустить эту работу. Кто знает, как еще обернется дело? Изокомбинат мог запротестовать против кандидатуры молодого, начинающего художника. Всегда лучше быть на месте. Самая скучная часть работы — это договоры, разговоры. Но без них не обойдешься. И почему-то именно нужного человека никогда нет на месте. Уже десять минут в комнате вертится девушка, которую хорошо бы написать акварелью. А ту, вчерашнюю, которую он ждет, надо писать маслом. И вообще как хорошо, что есть на свете краски, полотно! Это — главное. Но договор тоже нужен. Работа интересная и даст деньги.
Он спросил у Зои:
— Когда приходят ваши сотрудники?
— Мало ли… — сердито сказала Зоя. — Может, по делам задерживаются.
Зоя была расстроена: заселяли новый дом, и в распределении квартир не было справедливости.
— Мне, конечно, все равно, — время от времени говорила она Ивану Сергеевичу, — я только не понимаю — для чего тогда комиссию создавать?
И через две минуты снова:
— Обследовали, заседали, а что толку? Человек десять лет в хибаре живет, и за его счет опять будет кто-то пользоваться?
При постороннем Зоя дипломатично фамилий не называла, но Иван Сергеевич, щелкая костяшками на счетах, отвечал без обиняков:
— Фарманов — приезжий специалист. Ему номер в гостинице оплачивают. Это нерентабельно. А Геворк как десять лет жил, так и одиннадцатый как-нибудь проживет.
— Где же справедливость? — взвилась Зоя.
— В стране ежедневно заселяют тысячи новых домов. Обычно на каждую квартиру по два претендента. И каждый кричит о справедливости. И большей частью все правы. Хотят хорошо жить.
В это время вошла Рузанна. Еще с порога известила Зою:
— Жена и теща Геворка тебя у входа ждут.
— Послушайтесь меня, — посоветовал Иван Сергеевич, — будете идти домой — выходите через двор.