— Удачно все сложилось, — подъезжая ко мне, произнес Томаш Смел.
— Неплохо, — оглядывая усыпанную трупами людей и животных испачканную кровью поляну, где колесо войны вновь проехалось по земле, и унесло в дольний мир еще полсотни душ, согласился я с ним.
— И что дальше, граф? Пойдем к Мкирре?
— Сначала отдохнем и пленных допросим, а там определимся, что нам делать. Если северяне направятся к рудникам, как мы думаем, то дорога у нас только одна, мимо крепости по их следам. Ну, а если они что-то иное задумали, станем карты смотреть и думать.
— Вы считаете, что они могут схитрить?
— Запросто.
Тем временем наступил короткий зимний вечер, а за ним своим чередом пришла холодная морозная ночь. Воины разбили лагерь. Сбежавшие с поля боя оленеводы были схвачены. Ни один вражина не ушел, и пока для нас все складывалось весьма неплохо. Тела мертвых врагов были обобраны, а добыча рассортирована. Тощие верховые животные нанхасов, которых согнали в табун, а затем переловили и привязали в лесу, копытами разгребали снег и надеялись найти там травку, но ничего не обнаружив, они начинали грызть кору деревьев и обгладывать кустарник. Для мертвых северян и погибших дружинников были сложены погребальные поленницы, и понемногу все вокруг затихало. Зажигались костры, подле которых располагались уставшие за день люди. И можно было бы отдыхать, так как завтра нам предстояло продолжить погоню за врагом. Но перед этим следовало сделать еще два дела.
Во-первых, конечно же, надо было допросить пленных. Ну, а во-вторых, сжечь тела погибших. А то кто знает, нащупает какой-нибудь неизвестный нам демон дольнего мира мертвые тела, кинет на них один из своих энегопотоков, и пойдут гулять по пограничью десятки умертвий, которые жаждут человеческой плоти и крови. Нам это надо? Само собой, нет. А поскольку хоронить людей в могилах на севере не принято, да и нет на это времени, они будет сожжены, тем более что ночью враг не увидит дыма костров. Однако, это только во вторую очередь, поскольку получение информации дело более важное и приоритетное.
Командиры моего отряда сидели вокруг жаркого костра. Мы все только что поужинали, еще раз обсудили минувший бой, и я обратился к одному из воинов сержанта Амата, десяток которого занимался допросом оленеводов:
— Скажи сержанту, пусть языков тянет. Начинаем с самых разговорчивых.
Воин кивнул и скрылся в темноте, а через пару минут, сопровождаемый двумя дружинниками, у костра упал на колени один из пленников, сильно избитый средних лет человек, в глазах которого было нетрудно разглядеть животный страх. Все ясно, Амат и его люди работали на результат, быстро подавили волю вражеского вояки и теперь он ответит на любой вопрос, лишь бы только его не пытали. Допрос в полевых условиях дело злое и со всех сторон некрасивое. Но пентонала натрия у нас нет, а его магические заменители дороги и тратить эти эликсиры на то, чтобы пообщаться с человеком, здоровье которого никого кроме него самого не беспокоит, слишком расточительно. И учитывая, что про Женевские Конвенции в мире Кама-Нио никто и никогда не слышал, потрошили пленников жестко. Впрочем, это отступление от темы, пора начинать допрос.