Взгляд Обера встретился с синими глазами вражеского командира, который находился впереди своих бойцов, и сотник вздрогнул, так как тот очень сильно напомнил ему сгинувшего в пустошах Мака Ойкерена, такие же глаза, фигура и взгляд. На долю мгновения он замялся, а когда, все так же стоя на повозке, Костар попытался достать врага, то его атмин столкнулся с черным клинком имперского ирута. Сталь отскочила от метеоритного железа. Снова северянин попытался достать оствера. Но бесполезно. Находящийся на уровне своего противника оствер с легкостью отбил очередной выпад Обера. А затем, подобно кошке, ловко и стремительно, прямо из седла, он прыгнул на сотника северян и рукоятью ирута сильно ударил его в покрытую круглым шлемом голову. Костар поплыл и отшатнулся в сторону. В его глазах все потемнело и раздвоилось, но он видел, как имперец рубит стоящих на повозке северян с такой же легкостью, с какой всего пару минут назад он убивал остверских арбалетчиков. Ших-х! Свистит лезвие! И падает родич Обера, незадачливый разведчик. Удар наискось, и пораженный в бедро Шаквэ, зажимая левой ладонью рану, спрыгивает в снег и вместе с несколькими своими оленеводами, прихрамывая, убегает в лес. Сильный тычок сапогом в показавшуюся над бортом голову, и один из легкораненых нанхасов, с разбитым носом откатывается назад.
Сотник встряхнул головой и, немного придя в себя, вновь направил атмин в противника. И опять неудача. Краем глаза оствер заметил его движение и ловким стремительным ударом выбил клинок из рук Костара. После чего он сделал шаг ему навстречу и, нанеся затянутым в тонкую черную перчатку левым кулаком резкий удар снизу вверх в челюсть Обера, окончательно вышиб из сотника дух, и погрузил его во тьму беспамятства…
Пришел в себе командир правофлангового отряда армии вождя Ратэрэ Дючина примерно через час. Он лежал на толстой попоне, которая была раскинута под большим деревом. Его голова болела, а руки и ноги были связаны. Но, несмотря на это, Костар Обер попытался сориентироваться и осмотреться. Кругом были остверы, которые расчищали ставший полем боя кусок Южного тракта. Они раздевали его воинов и братьев по крови, потрошили сумки, тороки и рюкзаки убитых, а добычу тянули на обочину. Все делалось быстро и как-то буднично, как если бы воины занимались подобным делом не впервые. Живых нанхасов вблизи себя сотник не видел, да и вообще, со своего места он разглядел немногое. Но и то, что попадало в поле зрения северянина, было ясным доказательством того, что его отряд разгромлен, а он в плену. Это было очевидным фактом.