Левее меня чрезвычайно серьезный Алай Грач с учениками, которые вчера вечером установили алтарь и наладили его связь с дольним миром. За ними строители, заливавшие фундамент храма, дружинники и около сотни самых разных людей, в основном обитатели замка Ройхо. Справа моя супруга Каисс, которая находится на седьмом месяце беременности, но, несмотря на это, все равно решила присутствовать на церемонии. Рядом с ней сестры, брат Трори и дикарка Никки, глаза которой, как мне кажется, в полутьме иногда вспыхивают зелеными огоньками. А немного позади них еще два десятка босых жриц Улле Ракойны и оборотни из рода Гунхат.
Что интересно, все женщины вокруг меня, словно находятся на одной волне и внимают какой-то музыке, которая слышна только им. Лица одухотворенные и спокойные, а в движениях плавность и уверенность. Поразительно. Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного. Улле Ракойна, она же Добрая Мать, она же Кама-Нио, она же Кибела, она же Лада, она же Изида и так далее, богиня универсальная, но основной ее упор на женщин. Только они служат ей со всей возможной страстью и отрешенностью, которая зачастую переходит в фанатизм. И хорошо еще, что Кама-Нио в принципе, действительно, добрая и адекватная богиня, а иначе бы нам, мужчинам, пришлось бы туго. Секс только раз в год и то по праздникам, и правит матриархат, а так еще и ничего, каждый при деле, мужики воюют и добывают хлеб насущный, а женщины на хозяйстве и рожают детей. Все по справедливости и у каждого своя зона ответственности с большой свободой выбора.
Секунды текли медленно, и ожидание становилось томительным. Но вот, солнце краешком выглянуло из-за горизонта. Вскоре оно взойдет полностью, и лучи светила, скользнув по вершинам вековых деревьев, в прилегающем к храму лесном массиве, доберутся до нас. Однако до этого момента есть промежуток в несколько минут. Время, когда еще не день, но уже и не ночь, наступило, а значит, пришла пора начинать обряд.
Настоятельница столичного храма Улле Ракойны, второе лицо в иерархии религиозного культа Доброй Матери после древней верховной жрицы, которая по своей ветхости, не могла присутствовать на церемонии, вскинула вверх раскрытые ладони и затянула молитву-гимн. Слова тягучей песни она произносила тихо, но их слышали все, тем более что мгновением позже ее поддержали остальные служительницы богини и большинство мирянок, в том числе и мои близкие. От звука женских и девичьих голосов, которые сплетались в нечто невообразимое, но неимоверно красивое и величественное, по моей коже пробежали мурашки. И на душе стало так спокойно, словно минувший месяц я только и делал, что отдыхал, а не пахал за четверых и не разгребал множество дел, которые повисли на мне, словно стая охотничьих собак на медведе. Это было замечательно. Ни беспокойства. Ни тревог. Ни волнения. Ни забот. Ни суеты. Весь накопившийся во мне негатив смыло доброй позитивной волной. И завороженный происходящим в этом месте действием, я вслушался в слова гимна, который распевали представительницы прекрасной половины человечества: