— А может быть тебе моих воинов оставить?
— Нет. Большая группа по тропе быстро не уйдет, крайних все равно зацепят, да и на поляне особо не развернешься, — я повернулся к Богучу. — Ты за старшего, готовь наших людей к тому, что ночью мы пощупаем северян за подбрюшье.
— Понял! — Богуч согласно кивнул.
— Тогда все. Уходите!
Звучат команды сержантов. Отряд удаляется. Оборотень затаился между деревьями, наверное, зарылся в снег по самые глаза и наблюдает. Ему в драку вмешиваться не стоит, пусть разведку ведет. А мы с Квистом, облачившись в кольчуги и, натянув на голову конусовидные шлемы со стрелкой вдоль носа, пешком обошли поляну, посмотрели, что здесь и к чему, прикинули, как станем действовать и отступать, и дождались Нереха.
— По коням! — скомандовал я, когда тыловой дозор оказался рядом. И через пару минут, разъяснив Нереху, что должно произойти, мы сгруппировались перед западным выходом с поляны.
Мой план прост. Дождемся передовых северян, которые станут сбиваться в кулак на восточной окраине. Галопом вперед! Залп из арбалетов! Остановка! Кмиты в бой! Разворот! Отход! Как получится в реальности, я пока не знаю, но мы должны встретить врага достойно, и как минимум десяток диких нанхасов украсят своими трупами окрестный пейзаж.
Шум крыльев! Стая лесных птах перед нами взлетает в небо. Наверняка, их вспугнули северяне. А вот и они, собственной персоной. Между голыми серыми деревьями мелькнул всадник на крупном олене, который сильнее, тяжелее и выносливей своего обычного собрата — это одна из древних боевых пород, которая использовалась нанхасами еще до лосей. За первым оленеводом появился второй, третий и так далее. Северяне заметили нас, но назад не сдали. Они нас не боятся, готовы к бою и даже жаждут его, потому что поторапливают своих боевых животных. И вот они выезжают на открытое пространство, то есть делают все так, как мы с Квистом и думали. И как только их становится больше десятка, я командую:
— Вперед!
— А-а-а! — слышится рев дружинников, и я бью своего жеребца повернутым плашмя клинком.
С места, перейдя в галоп, мой конь мчится на противника, словно выпущенная из мощного лука стрела. Тугой холодный ветер стегает и бьет по моему лицу. И внутри меня царит смесь из самых разных чувств. Это азарт, ярость, предчувствие схватки, бесшабашное веселье и некоторое удовлетворение оттого, что враг, наконец-то, объявился, и я могу не нагнетать себя ожиданием, а действовать. Справа и слева от меня дружинники, вот-вот начнется кровавая круговерть, которая оборвет человеческие жизни и отправит их души в дольний мир. И северяне, с некоторым опозданием, понимая, что стоять нельзя, а достать из чехлов свои луки они уже не успевают, рванулись нам навстречу. Но кто первым начал и набрал скорость, у того и преимущество. Тут как в любой драке. Кто ударил первым, тот красавчик и, скорее всего, победитель. Однако мы в конный бой ввязываться не станем, и если бы нанхасов было всего два-три десятка, мы бы их всех положили. Но за передовой группой идет основная и шаманы, которые вот-вот будут здесь. Так что у нас в запасе есть всего три-четыре минуты, а затем придется делать то, к чему я уже начинаю привыкать, то есть драпать со всех ног.