Известий про отряд Нии-Фонта стражники не имели. Ехать в Эрру интереса не было. Мало ли, вдруг, там уже никого не окажется? Поэтому мы с Хиссаром решили, что я останусь в Изнаре, где у меня есть жилье, дождусь сюзерена, самостоятельно сделаю ему доклад и предоставлю наши письменные отчеты. А сам барон в это время отправится в столицу нашей родины Блистательный Грасс-Анхо, где у него находятся жена и дети, и начнет готовиться к переезду в герцогство. И это понятно, поскольку титул и земли он получил перед самым походом на север, и заниматься своими делами по обустройству на новом месте ему было некогда. Ну, а что касается Алая Грача, то он вообще сам по себе, предупредил меня, что наша договоренность относительно совместного похода в Герцогство Мариенское остается в силе, оставил для связи свой столичный адрес, и вместе с Хиссаром направился в Грасс-Анхо.
Мы расстались в воротах города. Барон и жрец повернули налево и поехали в сторону телепорта. А я направил коня прямо, к своему особняку, в котором был всего три раза, да и то проездом. И сейчас там проживала семья моего старого друга барона Нунца Эхарта, шпион Бала Керн, старший из братьев Дайиринов Ресс, несколько слуг и дежурная пятерка дружинников.
Изнар, самый крупный населенный пункт нашего герцогства, жил привычной ему мирной жизнью. Стража контролировала все основные перекрестки и проспекты. Работяги спешили по своим делам. Домохозяйки возвращались с вечернего рынка. А по заснеженным улицам проносились стаи веселой ребятни, которая играла в салки, и лепила снеговиков. Все как всегда. И словно нет где-то яростных битв и ожесточенных сражений, и не катится по полям мира Кама-Нио кровавое колесо войны, которое подталкивают вперед неизвестные никому злые боги и жаждущие наживы, чужой земли и славы люди. Нет бы, сидели по своим углам на попе ровно и занимались мирным трудом, так нет же, сражения и битвы им подавай. Впрочем, это так, мысли уставшего человека, который сам иногда не прочь совершить подвиг и подраться, но так, чтобы самому уцелеть, здоровье сохранить и с прибытком остаться.
Мой жеребец въехал во двор особняка и остановился перед белым двухэтажным зданием. Дежурные дружинники, которые его охраняли, подхватили поводья коня, а я спрыгнул наземь и вошел в дом. И первый, кто меня здесь встретил, это бегущий навстречу вихрастый малыш лет семи-восьми, который выкрикнул:
— Папка! Вернулся!
Не задумываясь, я подхватил мальчишку на руки, и приподнял его, а он замер, пристально вгляделся в мое лицо, наморщил нос и заплакал. Я поставил малыша на пол и хотел спросить его, в чем дело. Но объяснение было получено от миловидной полной шатенки лет тридцати пяти, жены прошлого барона Эхарта, имени которой я, к сожалению, не помнил.