Пройдет время, я часто буду заглядывать в Эрмитаж и нет-нет проходить по длинному залу со множеством поперечных стендов со стороны окон, где выставлены картины Рембрандта, одно из богатейших собраний шедевров великого голландского художника. В разные годы я отдавал предпочтение Рубенсу или малым голландцам, но Рембрандт оставался мерой сокровенной подлинности искусства и жизни, что почувствовал я, как мне ныне кажется, еще в раннем детстве при первом соприкосновении с жизнью еще неведомого для меня мастера.
В портрете старушки у входа в зал я узнавал нечто родное от бабушки, а картины на библейскую тематику мне никогда особо не нравились. В дальнем углу у окна картина с изображением молодой обнаженной женщины в юности меня даже пугала, но и с годами я останавливался перед «Данаей», если там оказывался один.
Обнаженных женских тел, от идеальных по пропорциям до весьма дородных, в Эрмитаже предостаточно. Даная Рембрандта не просто модель, в воспроизведении которой всегда есть условность, что заметно и у Тициана в его версиях «Данаи», а женщина сама по себе в волнующие мгновенья ее жизни.
Между тем мы ее видим в обстановке, скорее голландско-библейской, чем древнегреческой, согласно мифу о Данае, которую посетил Зевс в виде золотого дождя. Миф у Рембрандта проступает как сама жизнь, и это в большей степени, чем у Леонардо да Винчи или Тициана. В отношении Рембрандта говорят о реализме и психологизме, все это так, но налицо при этом – эстетика Ренессанса!
И эпоха Рембрандта по явным признакам – эпоха Ренессанса в Голландии, с ее победой в национально-освободительной войне против владычества Испании и с завершением буржуазной революции. Голландия быстро становится крупнейшей торговой и колониальной державой, с открытием университетов, в частности, в Лейдене, где родился Рембрандт. Именно в этот период, с расцветом наук и искусств, в Голландии формируется национальный литературный язык, с чем связано и сложение нации, – это явления ренессансные.
Как Дюрер , как Рубенс, Рембрандт – это ярчайший всплеск Северного Возрождения с его специфическими особенностями. Только такой взгляд объясняет универсализм и масштабы гения среди его соотечественников малых голландцев и его одиночество, что обернется к концу жизни чуть ли не нищетой. Эстетика Ренессанса у Рембрандта настоена на гуманизме – не элитарного, а обращенного к человеку вне сословной иерархии, можно сказать, антибуржуазного, как в России XIX века.
Основная доминанта его миросозерцания и творчества – это человек, кто бы он ни был, при этом он воплощал для него всю природу наравне с фауной и флорой. В природе же правильных форм нет или мало, художнику важно быть верным природе, это кредо Рембрандта, отсюда его реализм, который, казалось бы, не очень отличается от поэтического натурализма малых голландцев, но масштабы не те. Дело даже не в размерах полотен, Рембрандт просто гигант по сравнению с ними по масштабам своего гения и творчества, и реализм его одухотворен психологизмом, в чем проявляется его гуманизм, любовь и сострадание к человеку, кто бы он ни был.