— У чиновников вашего уровня принято загодя готовить себе смену. Почему вы не позаботились о преемнике?
— Я разговаривал на эту тему с некоторыми спортсменами — теми, в ком видел определенный потенциал. Помню свою беседу с Александром Карелиным. После его поражения в финале сиднейских Игр от американца Гарднера мы с ним полночи ходили по Олимпийской деревне. «Александр, — говорю, — заканчивайте со спортом и идите ко мне первым заместителем. Полгода поработаете, если это ваше — станете президентом Олимпийского комитета». Он обещал подумать, потом отказался. Точно такое же предложение сделал лыжнице Лазутиной. Лариса долго колебалась, потом сказала: мол, они с мужем-тренером хотят еще остаться в спорте, заработать немного. Вот и заработала, попалась на допинге.
— Вы известны тесными дружескими отношениями не только со спортсменами и политиками, но и с деятелями искусства.
— Меня с ними знакомил Павлов. Он приглашал на олимпийские турниры многих деятелей культуры, эта традиция началась еще с Игр-1968 в Мексике. Спортсмены ведь проводили на соревнованиях по несколько недель, иногда и месяц. Интернета тогда не было, видеомагнитофонов тоже, единственный телевизор стоял где-нибудь в холле. Вот и начали создавать группы поддержки, которые хоть как-то скрашивали досуг олимпийцев. После возвращения связей мы не рвали, продолжали общаться. Потом я купил дом в писательском поселке под Москвой. После Переделкина это второй дачный кооператив такого рода, у нас жили Юрий Нагибин, Эдуард Володарский… Одно время я вместе с Эльдаром Рязановым был даже сопредседателем товарищества.
— С Гагариным вы тоже дружили?
— Юру я знал очень хорошо, хотя не могу сказать, что мы были близкими друзьями. Несколько раз ездили вместе за границу. Помню поездку во Францию, мы провели там почти месяц. Гагарина встречали очень тепло, просто разрывали на части. В буквальном смысле — после каждой встречи он был вынужден нашивать на свой парадный китель новые пуговицы, старые толпа отрывала на память.
Были мы вместе и на охоте, как раз за месяц-полтора до его гибели. В феврале 1968-го ездили на кабанов под Москву, в Волоколамский район. Правда, ни он, ни я зверя не убили. Мой просто не вышел на вышку, а Гагарин промахнулся: как выяснилось позже, у него был сбит прицел. Но время провели прекрасно. Юра приехал на черной «Волге», сам сидел за рулем в летной куртке и треухе и походил на шофера. С нами был еще первый секретарь местного райкома. Когда мы встретились, он моего спутника даже взглядом не удостоил, не узнал просто. «Познакомься, — говорю ему, — это Юрий Гагарин». Что тут с человеком сделалось, он чуть первого космонавта в объятиях не придушил! Но Юру такой диссонанс в отношениях не задевал, в общении он был очень прост.