Егор потер виски — уши заложило, под черепом гудело, было трудно дышать. Ощущения давно знакомы, все-таки он не новичок, не раз пережидал в Зоне выброс. Но раньше никогда не был в плену, не чувствовал себя таким беспомощным, не в состоянии повлиять каким-либо образом на происходящее.
Сидящий рядом Большой продолжал сопеть, его лицо вытянулось и заострилось, а взгляд стал отрешенным, будто приятель смотрел в пустоту. Яна теребила рукав и кусала губу, да так напряженно, что меж бровей залегли две вертикальные морщины.
Атила наконец успокоил дыхание и осмотрелся. Стены, пол, сводчатый потолок были бетонными. Из мебели — две лавки по бокам от входа, на соседней молча сидели бойцы.
У двери напротив возился Картограф, рядом стоял Жагов. На обожженном лице полковника поблескивал уцелевший глаз, кожа на щеке под ним стянулась рубцом, отчего рот был всегда приоткрыт.
В голове загудело сильней, и Атила вновь помассировал виски, пару раз сглотнул. В ушах щелкнуло — звуки в комнате стали громче, но и гул под черепом усилился.
Он вспомнил про Линзу, оставшуюся наверху, попытался вызвать картинку. Но мозговой интерфейс конкретно заглючило: видео с диска не поступало, правда, звук пока шел. Снаружи шуршали, осыпаясь по склонам кратера камни, раздавался непонятный писк — может не успевшую спрятаться пиявку достало-таки выбросом…
Наконец Картограф вскрыл и эту дверь, отступил в сторону, жестом приглашая Жагова войти. Тот махнул бойцам, указал пулеметчику на пленников, мол, следуйте за нами.
Пулеметчик дернул стволом, кивнул Атиле на дверь. Яна поднялась с лавки и первой прошла в бункер, за ней — Атила и Большой.
Их снова ждала лестница, на этот раз винтовая. Ступени терялась во мраке, Егор держался за перила из арматуры и смотрел вниз, на пятно света. Интересно, что запрятано в такой глубине? Лаборатория — придумка Альфы? Нет, нечто подобное было в оригинальном «Сталкере», но никто в тех лабораториях не бывал — они упоминались только в смутных легендах Зоны.
Спустившись до конца, он подтолкнул замешкавшуюся Яну в проем распахнутой двери, шагнул за ней и замер, раскрыв рот. Под потолком было сферичное окно из толстого стекла, за которым — лишь мутная толща зеленовато-желтой воды. Почти над самым стеклом мелькнула продолговатая тень. Атила не успел рассмотреть, что это. Рыба, наверное. Или… скорее всего пиявка — неизвестная тварь, одну из которых он застрелил в кратере, когда пытался спасти Митяя.
— Надо же, — шепнула Яна, — мы под Везувием!
— Угу, — промычал Мишка.
Они стояли в большой, светлой и чистой комнате, точнее, лаборатории. Над входом ярко светила лампа. Вдоль белых стен громоздились шкафы с документацией, непонятные приборы, висели клубки разноцветных проводов и собранных в шлейфы трубок. Чуть дальше были рабочие места — современные компьютерные столы с черными офисными креслами на колесиках, застекленные архивные боксы, где хранилась документация. По центру лаборатории стоял решетчатый куб, внутри которого мерцал водяной (или, может, гелевый) шар диаметром около двух метров. К непонятному устройству от приборов по полу тянулись провода, присыпанные мусором.