Атила поморщился, прикрыл рукой передатчик — казалось, что голос Большого громыхает на все окрестности — и прошептал одними губами:
— Не ори, Чалый услышит.
— Чего-о? Ты скажи по-человечески, не слышно ни черта! — не унимался Большой.
— Тс-с-с! Я. У. Чалого. На. Хвосте.
Из трубки донесся шелест помех — наверно, скрипели шестеренки в голове Большого, переваривающего услышанное. Усвоив информацию, он сказал уже спокойно:
— А-а-а, извини, эмоция. И что у тебя?
«У тебя по жизни эмоция», — мысленно огрызнулся Атила и выглянул из-за ствола: Чалый ушел далеко, за кустами еле-еле угадывался его камуфляжный костюм. Егор мысленно обозначил цель — сосну метрах в пятидесяти отсюда. Теперь надо выбежать на середину поляны и рассчитать так, чтобы Чалый был на одной линии со стволом и не видел бегущего Атилу.
— Атила, так че у тебя?
— Минута — и на связи, — не отключаясь, он рванулся к цели, аж ветер в ушах засвистел. Уже на месте, прячась за стволом, добавил: — Слежу. Скоро буду, жди. Ничего не говори Бороде.
— Ладненько.
Атила прервал связь и спрятал передатчик обратно в карман камуфлированного комбинезона.
Поправил бандану — такую же зелено-бежевую, пятнистую, — вцепился в приклад АК и снова поспешно двинулся от ствола к стволу. Спринтерские пробежки его изрядно вымотали, сердце частило — он еще не привык к большим нагрузкам. Пару месяцев назад Егор в инвалидном кресле ездил и не помышлял, что станет на ноги. Зато теперь, зная, что такое настоящая беда, он не расстраивался из-за мелких житейских трудностей и встречал их презрительной ухмылкой. Каждый раз, когда что-нибудь случалось, он вспоминал свое инвалидное кресло, и масштабы неприятности сразу уменьшались.
Атила машинально вытер лицо, хотя пота не было. Он не отрывал взгляда от Чалого, разводящего кусты по-обезьяньи длинными ручищами. Автомат тот перекинул через плечо, чтобы не мешал.
Лес начал редеть; все труднее было найти сосну с толстым стволом, чтобы понадежнее спрятаться. С одной стороны это усложняло слежку, но с другой означало, что лес скоро кончится и Чалый достигнет цели. То, что он идет к Хлебной фабрике, не вызывало сомнений.
Пришлось отпустить его подальше и передвигаться на полусогнутых, прячась за кустами и в высокой траве. Вскоре сосны сменились березами, и за ними скрываться стало вообще невозможно. Атила подождал, пока Чалый исчезнет из вида, и рванул через рощу. Закончилась она пологим склоном холма, густо поросшим кустарником и бурой пожухлой травой. Атила лег, раздвинул ветви.
Чалый ускорил шаг. Уже не опасаясь нападения зомби, он быстро приближался к двухэтажному бараку фабрики. На черепичной крыше возле кирпичной трубы зашевелился охранник, махнул автоматом. Чалый в ответ вскинул ручищу. Атила заметил еще одного охранника у облезлой деревянной стены барака, некогда выкрашенной зеленой краской, но деталей было не разглядеть, и он, раздвигая ветви, пополз дальше, чтобы слышать, о чем разговаривают бандиты Шершня. Остановился почти у самой дороги — асфальтовой, покрытой выбоинами.