— А захваченные территории, кто их будет охранять?
— Нам должно хватить войск. — Дмитрий Алексеевич был совершенно невозмутим. — Я убежден в этом.
— Хм. Вы так стремитесь снять войска с фронта, потому как считаете, что повстанцы в состоянии перерезать причерноморскую железнодорожную магистраль, ведущую на Кавказ? — У них для этого есть все возможные ресурсы, — смотря куда-то в стену, сказал Милютин.
— Хорошо. Отправляйте Драгомирова. Правда, предварительно пусть его Евдокимов проинструктирует.
— Как ему действовать?
— По ситуации, разумеется. Однако если горцы будут упорствовать, то я разрешаю применить силу в той мере, в которой она потребуется.
— Михаилу Ивановичу желательно указать пределы.
— Всех, кто оказывает вооруженное сопротивление, он вправе уничтожать, равно и тех, кто оказывает им поддержку. Впрочем, я оставляю за ним право помилования. Однако в этом случае он будет обязан их выселить с территории куда-нибудь вглубь страны, причем Павлу Дмитриевичу, — Александр кивнул на Киселева, — надлежит озаботиться тем, чтобы расселение производилось очень аккуратно — не более одной семьи на деревню или село.
— А как поступать с поселениями, оказавшими неповиновение властям?
— Разве не ясно выразился?
— Не с людьми, а с самими селениями.
— Хм. Да ничего не делать — пускай сносит и устанавливает запрет на поселение в этом месте в течение ближайших пятидесяти лет под страхом смертной казни. Кстати, не забудьте о подобных условиях известить жителей. Заливать кровью Северный Кавказ я не желаю, если, конечно, они сами не пойдут на это. Все-таки там живут мои подданные, хоть и восставшие в силу определенных причин против своей законной власти.
— Боюсь, что малой кровью этот вопрос не разрешить, — траурным голосом сказал Милютин.
2 октября 1870 года. Стамбул.
— Итак, джентльмены, — глава британской миссии в Османской империи начал заседание своего представительства, — мы получили тревожные известия. — Он выдержал небольшую паузу. — Войска Великой Порты разбиты в генеральном сражении под Эдирне. Их остатки отступают к Стамбулу. А первый и второй пехотные корпуса русских идут за ними по пятам, не давая туркам оправиться от поражения и подготовиться к обороне. У нас с вами есть максимум десять дней до того как начнутся бои за столицу Османской Империи. И шансов на ее удержание нет никаких.
— А что, неужели нельзя ударить русским частям в тыл? Ведь в Румелии у турок еще есть хоть и потрепанная, но армия.
— Она связана третьим пехотным корпусом русских и рядом их резервных бригад. Причем так, что у турок бока трещат. Все вы хорошо помните провал оборонительной операции в Русе. Думаете, вне крепости османы покажут себя лучше? Я в этом сильно сомневаюсь.