– Люди правильно говорят, но у Рамаянга могли остаться разные вещи.
– Верно, как же я не догадался!
Администратор потащил Владимира на самый край поселка. Там стоял дом, свидетельствующий о зажиточности хозяев по местным меркам. Гостей встретил старик. По виду он был ровесник всемирного потопа, однако в разговоре выяснилось, что еще два года тому назад он время от времени выходил в море.
– Для чего? – тихо полюбопытствовал Драгун.
– Я забыл вам сказать. Рамаянг ловил акул. Из их кожи он делал замечательную обувь, которую продавали туристам.
– Рамаянг и его семья продавали? – ради интереса уточнил Владимир.
– Нет, кому тут продашь! Другие люди покупали у Рамаянга обувь и отвозили на главный остров.
– Везде перекупщики, – вздохнул Драгун.
Узнав о цели визита, старик настороженно покосился на Владимира. Ему не внушал доверия человек, угодивший под бомбардировку пернатых. Администратор заверил Рамаянга, что у пришельца самые серьезные намерения. Тот попросил минуту подождать и вернулся с удивительным предметом в руках. Он напоминал булаву, густо утыканную акульими зубами. Старик гордо сообщил, что зубы он выбирал особенно тщательно. Каждый остр как бритва, а вместе они являются грозным орудием, способным остановить любую хищницу.
– Твой нож… он для самоубийц… – сказал старик. – Если ты ранишь им акулу, будет много крови, приплывут другие акулы, они сожрут тебя. Моя вещь причиняет акуле боль, она пугается и уплывает. Хорошая вещь, очень хорошая вещь. Но она дорого стоит, – старик испытующе глянул на Владимира: – Двести долларов.
Администратор перевел, от себя добавив:
– Он слишком много заломил, тут редко кто за месяц столько зарабатывает.
– Если эта вещь спасет мне жизнь, она вообще бесценна. Я не буду торговаться, – отрезал Драгун.
Дорога оказалась еще труднее, чем думал Комбат. Километра три они прошагали бодро, почти весело. Потом миновали распадок, и тут началось. Казалось, здесь проводили испытание мощнейшей аэродинамической трубы. Значительная часть деревьев была повалена, искателям завещания приходилось обходить толстые стволы, ощетинившиеся ветками. Они шли зигзагами, которые вдвое превосходили путь по прямой. Прореженный лес давал возможность оглядываться назад, и Комбат видел, как медленно увеличивается пройденное ими расстояние. Он сам почувствовал усталость и догадывался, насколько тяжело приходится Светлане. Но та держалась молодцом, не жаловалась, только перестала разговаривать и шла закусив губы.
Поваленный лес закончился так же внезапно, как начался.