Получается: годы «застоя», 1970–1980-е – время активнейшего, буквально взрывообразного литературного процесса. Намного более активного, чем идет сейчас в Российской Федерации и в любой другой стране или группе стран мира.
Интеллигенция жила в этом поле культурной жизни, в невероятном далеке от реалий и международной, и российской жизни. Эти реалии причудливо преломлялись через ее книжные представления, через впечатления от книг, фильмов и разговоров в курилках и только в таком виде осмыслялись.
Государство интеллигенции
Коммунистическая идея никогда не была народной идеей ни в России, ни в других странах СССР. Это интеллигентская идея. И все вообще идеологии по сути своей – интеллигентские.
Интеллигенция сложилась как часть субэтноса «русских европейцев», как феодальное сословие старой России. Коммунисты были частью (на мой взгляд – совсем не лучшей частью) этого сословия. Они взяли власть и, как всякий господствующий слой, навязали свое отношение к жизни, свою культуру всему остальному народу. И русскому народу, и всем народам СССР.
Поэтому вся интеллигенция, уже независимо от своей политической позиции, оказалась частью правящего слоя СССР, его привилегированным сословием.
Официально интеллигенция считалась «прослойкой»: марксисты просто не знали, что с ней делать, потому что реальное разделение общества не ложилось в учение их кумира Карла Маркса.
Невероятно, но факт – некоторых интеллигентов невероятно оскорбляло, что рабочие – класс и крестьяне – тоже класс. А они, интеллигенция, – всего лишь «прослойка»?! Ах! Ах! Обидели юродивого….
Если не выяснять, кто тут прослойка, то получается: лишь небольшая часть интеллигенции вошла в состав номенклатуры. Но до 1970-х годов основная часть интеллигенции имела или среднюю зарплату, или выше средней. Начиная с 1970-х зарплата рабочих и руководства предприятий росла быстрее, чем зарплата интеллигентов: сказывался хозяйственный расчет. Предприятия могли доплачивать работникам и давать им массу возможностей и пайков, а интеллигент сидел на твердом государственном бюджете.
То есть как только жизнь общества сделалась чуть более реалистичной, когда стали платить не за факт образованности, а за что-то реально сделанное, интеллигенция начала отставать в доходах.
Престижное и непрестижное
Сама по себе принадлежность к интеллигенции была престижна. Современному молодому россиянину не просто представить себе мир, в котором владение материальными ценностями не так уж и престижно. Престижно было привести нечто интересное из-за границы… Хоть фаянсового Будду, хоть электробритву, хоть хрипящую и подвывающую пластинку. Но это – как своего рода раритет «из оттуда», знак того, что человек где-то побывал за рубежом. А самой по себе пластинки или электробритвы почти не ценили.