- Эван, у тебя есть надежда, как и у всех в этом месте, надежда родиться заново и прожить свою жизнь.
- Я не буду помнить его, его больше не будет…
- Люди рождаются и умирают, в своей прошлой жизни я ненавидел людей, и тихо прозябал в уродливом теле, не понимая, что душа может быть прекрасной, несмотря на все изъяны нашей человеческой жизни. Не стоит казаться хорошим, скрывая от всего мира свою сущность, надо быть им. Отпусти своё прошлое, иначе навсегда застрянешь здесь… я не смог… и я всё ещё здесь, но даже у меня есть надежда.
Я смотрю на него, на его прекрасное лицо. За что он здесь? Что он такого совершил, чтобы быть наказанным, чтобы убить себя?
- Я хочу увидеть их, возможно, когда я попрощаюсь с ними, я смогу отпустить их…
- Не сможешь, это больно, ещё больнее, чем неизвестность, видеть, но не мочь прикоснуться, слышать, но не иметь возможности ответить. Не терзай себя.
- Я прошу тебя…всего лишь раз, покажи мне, как проникнуть во сны? Ты же умеешь, я знаю, я хочу поговорить с отцом… я хочу поговорить с Джеем. Они будут думать, что это просто сон…
- Ты можешь причинить им боль, но не мне тебя осуждать, я могу помочь тебе проникнуть в мир живых, но если ты будешь пойман, я не знаю, что тебя ждёт, возможно, ты, как и я, поломаешь чью-то жизнь. Если ты готов к подобному, я помогу тебе…
23.
Меня зовут Лиам Ривен. Сегодня у меня были очень сладкие сны. Впервые за несколько месяцев меня посетили ночные призраки, убитых мною шавок. И я снова и снова убивал во сне раз за разом, отрезая им головы, вырывая глотки, как в безумном калейдоскопе. Их лица менялись, перетекали одно в другое, кривились и тонули в крови. Я наслаждался полузабытым чувством превосходства. Я их Бог, я могу помиловать или убить, и я убивал, как озверевший пёс, вгрызаясь всё глубже в живое месиво, я пил их кровь, утоляя жажду. Я проснулся с отличным настроением, и у меня был стояк, да-да, их грёбанные лекарства больше не действуют на меня. Я вернулся! Сейчас ко мне зайдут два санитара и, отстегнув меня от кровати, поведут на прогулку. У меня пульсирует в ушах, я жду этого момента, сердце работает на пределе, сознание ясное, это мой час, моя минута, мой сладостный миг. Я слышу их шаги, мой взгляд сосредоточен на двери. Шаги, как отсчёт. Раз… и дверь открывается…, два… они входят в палату… с ними охранник… три, склоняются надо мной и отстёгивают ремни, четыре…, а вот и я, ребятки, ваш Бог, ваш повелитель! Я выпрямленными пальцами бью одного в кадык, другом вонзаю оба пальца в глаза, охранник еле успевает среагировать, как я вгрызаюсь ему в лицо, он бьёт меня прикладом по голове, в попытке освободиться, но я зверь, я неубиваем. И он умирает раньше, чем успевает нанести мне вред, да, я чувствую, что моя голова разбита, кровь течёт у меня по вискам, но я не ощущаю боли, только наслаждение, вкус свежего солоноватого человеческого мяса. Я облизываюсь и забираю его оружие, оно мне нужнее. Тела так и остаются лежать в алой луже, моё лицо превратилось в кровавую маску, я ли это? Но мне уже всё равно, давно я не ощущал себя таким сильным, властителем мира. Пришло моё время, время вашей смерти! Я незаметно скольжу по коридорам, словно я и сам призрак, я знаю, что камеры уже давно засекли меня, у меня нет времени, чтобы анализировать, я импровизирую, я долбанный, мать его, художник. Я зверь. Я подбегаю к пункту охраны, там остался один человек, остальных нет. Я вижу горящий экран компьютера, вижу изображение с камер, на котором видно мою открытую палату, но что это? Он спит? Он позволил себе уснуть и пропустил весь спектакль? А для кого же я так старался? В моей голове моментально созревает план. Я проникаю к нему и склоняюсь над спящим телом, как же он жалок, я бы мог прямо сейчас убить его, но этот толстяк станет моим билетом на свободу. Спи, мой сладенький, придёт твой час. Я без труда достаю наручники. Как в замедленной съёмке он открывает глаза, и я наношу удар ему по затылку, он потерял сознание. Давай, толстячок, только не откинься, сейчас я тебя выведу, жирную свинью, на улицу. Я надеваю на него наручники, забираю всё оружие и привожу в чувства. Здравствуй мир, я вернулся!