Гордый наш язык… (Колесов) - страница 100

и участие также различались, так что принял участие и выразил сочувствие обозначали разные переживания, но в словаре Ушакова смысл слова участие во многом уже «перетек» в понятие о сочувствии. Не участвовать важно, а просто чувствовать — этого достаточно. Незаметным движением, но следуя логике отношений, старые образы и слова стираются и исчезают — по велению времени. Но не уходят совсем. Ведь и словесный, и участие, и количество, и все остальные слова по-прежнему в нашем словаре. Как потребуются для дела — вот они, здесь.

А теперь спросим себя: следует ли прерывать этот путь естественного вхождения слова в русский язык? И кто имеет на это право?

Иностранные слова приходили на Русь с незапамятных времен. Но были они совершенно чужды большинству русских людей, а для тех, кто ими пользовался иногда, вся сладость и заключалась в том, что они — заморские.

Приток иностранных слов в русский язык особенно усилился в петровское время, и это понятно. Из слов, полученных в продолжение первой четверти существования Петербурга, по крайней мере две тысячи навсегда остались в нашем обиходе. Среди них — совершенно необходимые ныне слова, без которых и помыслить нельзя современную культуру.

Еще больше новых заимствованных слов принесло начало XIX века. Тут, правда, встретилось препятствие: любители старины пытались переводить иноземные понятия на родную речь. При этом пользовались славянизмами высокого стиля, которые столь же чужды русскому языку, как и отвергаемые галлицизмы. Проще оказалось заимствовать иностранное слово, постепенно приспосабливая его к уровню понимания и к нуждам русского общества. Высокий славянизм навсегда ушел в небытие именно потому, что его потеснил западный варваризм.

Революционно-демократическое движение с конца 40-х до конца 60-х годов принесло с собою множество новых заимствований политического и социального назначения. За 1830—1870-е годы около двух тысяч слов вошли в наш лексикон. Любопытная цифра: тоже около двух тысяч. По-видимому, таковы границы «оперативной памяти поколения», способного заимствовать, переработать и закрепить в словаре стремительный поток новой понятийно-словесной информации.

Впоследствии то же случилось и на рубеже веков, когда на политическую арену вышел рабочий класс; еще раз повторилось в послереволюционные годы; то же происходит и теперь, уже в наши дни. Подъем революционного движения или широкое развитие научно-технической революции — толчок одинаково сильный, и внешние обстоятельства жизни складываются одинаково; происходит бурное пополнение языка интернациональной лексикой.