значение высокого качества. У Римского-Корсакова, Репина или Короленко это — любимое слово: «громадный талант», «громадное впечатление». Переносное значение слова утверждает и само слово как литературное.
Громадный и
огромный: который из них больше — показывается на практике.
Громадный почти совсем уже поглотил
огромного, еще немного — и поминайте как звали! Но не совсем так, ведь оба слова остались, а после того как академик Я. К. Грот решился вставить слово
громадный в «Словарь русского языка» (1895), все они стали синонимами, каждое слово со своим оттенком, и каждое новое как более сильное выражение.
Громадный, как самое последнее приобретение литературного языка, означает
необычайно большой,
непомерный.
И что еще важно.
В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова огромный — основное слово этого ряда, именно оно определяется как очень большой по размерам, тогда как громадный — это очень большой, огромный. Больше, чем огромный, — и только, но точкой отсчета является старое слово огромный. В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова в последних изданиях, полвека спустя, все как раз наоборот: тут огромный — то же, что громадный, а значит, точкой отсчета стало громадный, а огромный к нему примеряется; громадный — очень большой, и без всяких помет. Во времена Ушакова мы только подходили к новому слову, соотнося его с известным; сегодня счисление идет от наивысшей степени, от громадного. Значит, и слово это стало вполне литературным. Но еще в середине XX века учителя делали замечание при употреблении слова громадный. Им это слово казалось грубым.
И в этом случае закономерен вопрос: А что правильнее? Что лучше? Что предпочесть? Никто не знает.
Однако, прежде чем осудить такую позицию, вглядитесь в цепочку признаков, которые управляют движением определений на протяжении сотни лет: большой — очень большой — невероятно большой. Несмотря на усиление эмоции, налицо и движение мысли в слове, сцепление фактов и признаков, которые помогают разуму схватить существенное, наиболее важное в этот момент, сегодня, сейчас. Следует ли отказываться от помощи языка в этом важном, а главное — неизбежном процессе? Зачем?
Начнем с забавного примера. Известен целый набор прилагательных, которыми женщины XIX века, по свидетельству писателей, в непринужденном разговоре оценивали мужчин.
В пушкинские времена нет еще особых ухищрений, во всяком случае — на русском языке. Были слова блистательный и великолепный — слишком высокие для простого разговора, пришедшие из церковно-книжного языка. По этой причине взамен их обоих постепенно впорхнул в салоны