, запуск, занос, принос и многие другие слова образованы таким образом. Новые слова типа недосып, наклёв возникают буквально каждый день. Это слова разговорной речи, а не книжные неповоротливые пускание, донесение.
Разговорная интонация спортивного комментатора могла породить и новое значение слова повтор. Оно обозначает здесь действие безотносительно к его длительности и характеру протекания. Повторяется ведь не сама игра, развернутая в реальном времени, а только демонстрация какого-то ее этапа.
Само слово повторный, связанное с повтором, обозначает повторяющиеся кадры, а не возобновление самого действия. Слово повтор в таком значении предпочтительнее, чем повторение; у поэтов очень давно тоже есть термин повтор — повторение одинаковых звуков в определенной последовательности. Утрата суффикса -ение — книжного и высокого — делает слово разговорным, снижает его стиль, но вместе с тем больше отрывает от глагольной основы, делая существительным — термином.
В словах не только различие между признаками (повтор) и действием (повторение). Сосредоточенность внимания на признаке действия постепенно вызывает представление и о его качестве, которое ненавязчиво всегда связано со значением такого слова. Разрыв, недосып, разброд и подобные несут с собою дополнительное значение чего-то плохого.
Существует тенденция к сокращению слов в разговорной речи — повтор вместо повторение, и это также приходится принимать во внимание, объясняя появление слов типа повтор. Пока разговорная речь столь же авторитетна в обществе, как и литературный язык, богатые возможности русского языка порождать новые сочетания слов и новые типы слов будут постоянно использоваться. Но главное здесь — не пересолить. Если в первую очередь нужно обозначить словом действие, усеченная форма не годится: так в прошлом веке говорили не расстрел, а расстреляние, выделяя не результат, а само действие. Ошибки такого рода могут быть и намеренными. Царский министр С. Ю. Витте говорил о революционных выступах рабочих, в революционной публицистике предпочитали «книжную» форму выступления, подчеркивая тем действенность, неслучайность и непреходящий характер нового социального действия.
«…Нам сапоги пошили…» (Виктор Боков). Так сказал современный поэт, владеющий русским словом.
Появилось и укоренилось пошить вместо шить — и сразу же на место шитье всюду вторглось «пошив платья», «пошив обуви», а отсюда — почти закономерно — известная ныне всем «пошивочная мастерская», потом (откуда ни возьмись) пошивщик да пошивщица