Увлечение новым выражением после коммунистической революции было повальным. «Журналист» в 1928 году писал: «Постоянно стоящий на повестке порядок дня навязал всем выражение в порядке. Мы говорим: в порядке вопроса, информации, обсуждения и т. д. Один очень хороший оратор в публичной речи выразился даже так: В то время многие кончали с собой в порядке самоубийства!» Оттуда же, видимо, и восклицания «Порядок!», «Порядочек!». Как часто бывает, серьезная формула, пущенная в обиход, затаскалась и вылиняла. Спасло ее только то, что связана была она со многими другими, вполне литературными выражениями.
Отчасти пересекалось сочетание порядок дня с известным церковнославянским выражением злоба дня: на злобу дня — это существенные вопросы, подлежащие общественному обсуждению; книжное слово злоба значит тут забота. Однако сочетание было чужим, книжным, со временем обозначилось стремление создать собственно русские, разговорные варианты с тем же самым смыслом. Прежде всего попытали известный авторитет — французский язык — и нашли в нем сочетание, которое перевели так: вопрос дня. «У нас в Москве вопрос дня, если можно так выразиться, — Рашель», — писал о гастролях французской актрисы «Пантеон» в 1853 году. «Галлицизм», — педантично замечает на это «Москвитянин», — по-русски сказать — «повсюдный, господствующий вопрос».
Русская замена оказалась не столь уж и удачна. Журнал «Свисток» иронизировал над новым сочетанием слов, говоря, что ныне (1860) все имеют слабость «отыскивать вопросы» или «ставить вопросы». Злоба дня постепенно отходила в высокий слог. В «Отечественных записках» 1880 года совершенно серьезно употребляется и выражение «несколько слов по поводу вопросов злобы дня» — и старое и новое вместе, одно как бы поясняет другое, еще непривычное. В народнической публицистике в распавшееся сочетание пытаются подставить все новые уточняющие смысл слова: «в практических требованиях дня» (Н. Михайловский), «от повседневных вопросов, составляющих задачу и злобу дня», «да и что такое вопросы времени?», или совершенно просто — «как люди дня, они не заглядывают на завтра и от сегодня берут все» (Н. Шелгунов). Видимо, такое разрушение старого сочетания было характерно для печати тех лет.
Вот и у Достоевского встречаем: «газета следит за интересами дня»; в «Дневнике писателя» самым разным подбором слов он пытается вскрыть эмоциональную и логическую сторону старого и нового выражений, сошедшихся вместе: «Я прочел три-четыре страницы настоящей „злобы дня“ — все, что есть важнейшего в наших русских