отходило на задний план. Человек оставался «при деле», ничего не делая.
Потом появился деляга. Поначалу слово обозначало вполне приличного человека, если, конечно, оно не стояло в кавычках. В словаре Ушакова (1935) это слово хотя и описано как разговорное, да еще и фамильярное, но смысл его — деловой человек, хороший работник. Хороший работник!
А сегодня? Словарь Ожегова: «Деляга(просторен. неодобрит.) — человек узко деловой, озабоченный главным образом непосредственной, ближайшей выгодой»; «Делец — человек, который ловко ведет свои дела, не стесняясь в средствах для достижения своекорыстных целей». Тут, но крайней мере, все ясно: деятель — делец — деляга обозначают разных лиц, уклоняющихся от общественно полезного труда, и язык сам, переносным значением слов своих, поворачивая эти слова так и эдак, пробуя их с разными суффиксами и определениями, обнажает в самом именовании «творческую суть» подобных лиц.
Были и другие слова того же корня, и так уж сложилась его судьба, что каждое новое приращение суффикса повергало его все ниже на шкале нравственных оценок. В 1910 году писатель П. Д. Боборыкин в своих мемуарах неоднократно говорит, например, о слове делячество: «отвращения ко всему, что отзывается «делячеством», сделками, исканием денег…», «высмеивание культа моды, шика и делячества», — и каждый раз выделяет слово, как новое, как непривычное. И оно действительно новое; в более ранних частях дневника, еще из XIX века, он пишет иначе: делеческая игра или даже трипотаж — из французского tripotage (темные делишки, махинации). Вот вам источник — французская буржуазия подарила нашей отечественной и слово, которое сразу получило отрицательную оценку: делечество из трипотажа.
Кажется, все? Но нет. В газете «Правда» в статье Д. Гранина встречаем еще одно подобное слово — все с тем же корнем, но в современной звуковой упаковке. О людях с сомнительной репутацией писатель говорит: «всякого рода „делаши“, спекулянты». Как точно и образно схвачен коренной смысл «деяний», не подвластных уголовному кодексу! Тоже вроде от глагола делать, но вместе с тем не делать в смысле править дело, творить, созидать, а делать в уклончивом своекорыстном и жаргонном — «Сделаем! Бу-сделано!» Даже чистое делать мещанин понимает в проекции сделки — сделать. Заглянем для верности в последнее издание словаря Ожегова: нет там слова делаш. Значит, оно еще даже не вульгарное, а тем более не просторечное, оно — жаргон, специальное слово «своих», посвященных. Кто-то совсем рядом по старинке делает добро, а рядом не делают, а — сделают. Делаши!