Мещанство изгаживает язык в угоду мелким надобностям дня. Мещане говорят красиво и этим отличаются, например, от бюрократов, которые говорят возвышенно. А ведь язык — не штампы и формулы, готовые к употреблению, а та внутренняя сила образа, которая веками стоит за корнем слова и в нужный момент развернется новым словом, оборотом, фразой. Мещанский же язык враждебен творческому началу.
Как ни странно, из воровского жаргона в нашу речь вошло много слов. Нравственное чувство современника всячески противится им. Наоборот, мещанина привлекают такие слова, таинственность и дерзость незаконного, действия, стремление отхватить кусок пожирнее притягательны для него. Отсюда и привязанность к непонятной другим воровской лексике.
В 30-е годы XX века исподтишка, сначала как шутка и будто в переносном смысле, вошло в разговорную речь из еврейского жаргона выражение по блату — то есть незаконным образом. Ни у Даля, ни у Грота в словарях прошлого века ни этого слова, ни ему подобного нет, и только словарь под редакцией Д. Н. Ушакова в 1935 году впервые включил блат с пометами новое, просторечное, вульгарное. В 1950 году 17-томный «Словарь русского литературного языка», который «по должности» обязан был включать в себя все слова, попавшие на печатные страницы, повторил определение словаря Ушакова, но уже подробнее, словно источник заимствования становился малоизвестным: По блату — о незаконном способе получения чего-то путем протекции или обмана.
О первых послевоенных годах рассказывает роман А. Рекемчука «Тридцать шесть и шесть». Горячие проблемы 40-х годов поданы в разговорах двадцатилетнего журналиста Алексея. Вот один такой разговор с пожилым театральным режиссером:
— Не в Истоминой дело, а в самих словах, — уже спокойнее объяснил Алексей. — Слова какие-то старорежимные: покровительство, протекция… Тьфу.
— А как же это теперь называется? Просветите, если не секрет.
— Ну, блат.
— Блат! Так ведь это еще хуже. И само слово хуже, и то, что оно обозначает, хуже.
Какая знаменательная смена декораций! Покровительство пришло в XVIII веке, протекция — порождение века XIX. Всесильный барин, способный покровительствовать таланту, влиятельный чиновник, умеющий составить протекцию начинающему, опустились до уровня мелкого мошенника, воровски устраивающего личные делишки — и не только в темных подворотнях: блат.
Неодобрение, которым встретило предшествующее нам поколение выражение по блату, удостоверяется и тем, что в популярных словарях оно не отмечалось вовсе (первое издание словаря С. И. Ожегова в 1949 году), и даже в фельетонах 30-х годов, уже открывших это явление мещанского быта, самого слова