– …Каждого, кто принял решение измениться, – выразительно повторил епископ. – Если Путь истины для нее только средство от болезни…
– Нет, она и раньше хотела изменить жизнь, – поспешил вмешаться Марк. – Просто у нее не было никого, кто бы рассказал ей как это сделать.
– Ты снова прав, Маркос, – сказал епископ и почтительно смолк.
Харис снова обратился к Флое:
– Флория, если ты веришь Спасителю…
– Верю… – шепнула Флоя и тяжко вздохнула, будто хотела добавить: “А что мне еще остается делать?”
– И хочешь идти Путем истины?
– Хочу…
– Ты каешься и обещаешь никогда больше не лгать, не проклинать, не тянуться к колдовству…
– Да! – нетерпеливо крикнула Флоя.
– Тогда повторяй за мной слова присяги. Пред лицом Всемогущего Творца и Его творения, я осознанно обещаю следовать Путем истины и не преклоняться перед идолами во все дни своей жизни. Если будет выбор между грехом и смертью – избрать смерть, но не поступить против совести. Осознанно обещаю… слушаться совести, хранить честность, презирать страх!
Флоя говорила все тише и тише, а когда повторила последние слова присяги, в ее голосе было еще меньше радости, чем перед перспективой отправиться в приют. Она была подобна покойнику, которого наивные родственники пытаются оживить зельем базарного лекаря-шарлатана.
Зато Харис был горд, как после победного поединка с чудовищем.
– Отныне, на Путь истины встала еще одна душа! Отныне, ты аделианка!
Епископ все это время молчал и как-то странно смотрел на него:
– Хранители традиций предали бы тебя суду.
– Хранители… – пробурчал сквозь зубы Харис, удерживаясь от необдуманных слов. – Какая разница, что думают хранители? Юная душа жила во тьме, а ныне в ней зажегся свет. Теперь я отвезу ее в приют, и моя совесть будет спокойна…
Харис запнулся, почуяв от друзей что-то неладное. Епископ глянул на Марка, как бы приказывая: “скажи ему сам”.
– Харис, мы решили, что будет лучше, если Флоя останется с нами, – начал Марк, наблюдая, как меняется выражение лица странствующего рыцаря. Секунду назад оно выражало восторг, теперь же – приобретало недоуменно-негодующую мину.
Марк говорил дальше, всеми силами стараясь убедить его в справедливости такого решения, но впустую. Харис так и рвался оборвать его на полуслове, но рядом стоял епископ, поддерживая каждую фразу Марка кивком головы. Так что странствующему рыцарю оставалось только насупиться и молча согласиться с волей епископа и миротворца.
Флоя же, услышав новость, тут же пошла на поправку. Губы озарились счастливой улыбкой, глаза радостно заблестели. В ней пробудилась жизнь. Она даже попыталась подняться на ноги, но свалилась от слабости в траву.