Виктор Коронцис побледнел. Он почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Сердце билось с перебоями.
- Мама родная! - воскликнул Тони Риццоли. - Два флаша за одну игру, черт бы их побрал! - Он повернулся к Коронцису: - Мне очень жаль, Виктор. Я... просто не знаю, что сказать.
- Думаю, на сегодня хватит, джентльмены, - сказал Отто Дэлтон. Он сверился с листочком бумаги и повернулся к Коронцису. - Вы должны шестьдесят пять тысяч долларов.
Потрясенный, Коронцис молча смотрел на Тони Риццоли. Тот беспомощно пожал плечами. Коронцис вытащил платок и принялся утирать пот с лица.
- Как будете платить, чеком или наличными? - спросил Дэлтон.
- Чеков не беру, - заявил Приззи, взглянув на Коронциса.
- Я... я... - он не мог выговорить ни слова. Почувствовал, что весь дрожит. - У меня... у меня нет...
Лицо Приззи потемнело.
- У тебя нет чего? - рявкнул он.
- Подождите секунду, - быстро вмешался Тони Риццоли. - Виктор хочет сказать, что у него нет с собой таких денег. Я же говорил, он парень надежный.
- От этого у меня в кармане не прибавится, Риццоли. Пусть отдает деньги.
- Получишь ты свои деньги, - уверил его Риццоли. - Через несколько дней.
Сэл Приззи вскочил на ноги:
- Да пошел ты! Я милостыню не подаю. Пусть гонит деньги завтра.
- Не волнуйся. Отдаст.
Виктор Коронцис ощущал себя пойманным в ловушку, выхода из которой не было. Он сидел не в состоянии двигаться, почти не заметив, как все разошлись, оставив его наедине с Тони.
Коронцис был как в тумане.
- Мне... мне никогда не собрать таких денег, - простонал он. Никогда!
Риццоли положил руку ему на плечо.
- Не знаю, что и сказать Виктор. Не понимаю, как такое могло случиться. Похоже, я сегодня проиграл не меньше тебя.
Коронцис вытер глаза:
- Но... но вы можете себе это позволить, Тони. Я же не могу. Придется объяснить им, что мне нечем заплатить.
- Я бы на твоем месте, Виктор, сначала бы хорошенько подумал, сказал Тони. - Сэл Приззи руководит профсоюзом моряков на Восточном побережье. Я слышал, они крутые парни.
- Ничего другого мне не остается. Если уж нет денег, так их и нет. Что он может сделать?
- Дай-ка я тебе кое-что объясню, - сказал Риццоли проникновенно. Он может поручить своим парням прострелить твои коленные чашечки. Тогда уж ты никогда не сможешь ходить. Он может заставить их плеснуть тебе кислотой в глаза. И ты никогда не сможешь видеть. А уж потом, когда ты сполна получишь свою порцию боли, он будет решать, позволить ли тебе жить в таком виде или убить тебя.
Виктор Коронцис с посеревшим лицом смотрел на него во все глаза: