Нас спасёт только оптимизм, иначе мы просто сгинем
Сергей Голубицкий
Опубликовано 12 июля 2013
Ф. М. Достоевский. Преступление и наказание— …Чтобы помогать, надо сначала право такое иметь, не то: «Crevez chiens, si vous n’êtes pas contents!» — Он рассмеялся. — Так ли, Дуня?
— Нет, не так, — твердо ответила Дуня.
Сегодня предлагаю коллегам интеллектуальную спекуляцию (провокацию? :-) ) на тему, которая мне кажется самой важной. В прямом смысле слова и без всякого преувеличения: важнее участия в выборах, обсуждения политики, смакования компьютерных железок, интриг ради продвижения по карьерной лестнице и повышения заработка. Даже личных отношений.
Важнее потому, что всё перечисленное носит преходящий характер: не купил смартфон сегодня — купишь завтра, не сложилась карьера — сложится потом или в другом месте, не обустроил личную жизнь — не поздно исправить завтра.
Ежели мы, однако, не отнесёмся с максимально возможной серьёзностью к теме, которую через мгновение назову по имени, потом уже не удастся исправить ничего. Потому что не будет и самого «потом»: закончится существование нечто большего — НАС. Не каждого по отдельности (это как раз поправимо), а НАС как этнической, культурной и цивилизационной общности.
Теперь называю эту самую тему по имени: тяга к саморазрушению. Та, которая во все времена преследовала русскую цивилизацию, а сегодня превратилась во всеобщую эпидемию. Если раньше неуверенность в себе, которая вытекала из болезненной рефлексии по поводу собственной маргинальности (мнимой, но от этого не легче!) в контексте европейской цивилизации и культуры, с лихвой компенсировалась позитивной пассионарностью, то сегодня ситуация мне представляется катастрофической в силу того, что пассионарность не то чтобы улетучилась, а дегенерировала в патологический негатив. Это энергичное самобичевание и есть та самая тяга к саморазрушению, которая убивает русскую цивилизацию.
Здесь есть очень важная и очень тонкая грань. Примитивное мышление, скользящее по поверхности явлений и неспособное углубиться до понимания сущности, пытается свести означенный недуг к внешним факторам. Недавно читатели моих колонок напрямую столкнулись с одним из проявлений такого примитивного мышления — при обсуждении немецкого фильма «Unsere Mütter, unsere Väter».
«Задрали!», «Задолбали!», «Сколько можно требовать от нас покаяния!», «Не дают подняться с колен!» — вот лейтмотив примитивного ума, не способного даже понять смысл слова «покаяние» — не как примитивную дедовщину, понуждающую к унизительному подчинению внешней силе, а как внутреннее состояние души, ведущее к очищению и освобождению от собственных фобий и болезней. Каются перед самим собой, а не перед чужим дядей; впрочем, речь сейчас вообще о другом.