Но был поезд, двадцати рублей хватало на поездку в оба конца плюс городской транспорт. Съездить к друзьям, знакомым, просто в редакцию не составляло труда. Поездки не фиксировались, билеты на поезд продавались без удостоверения личности. Что, конечно, тоже способствовало мыслеобмену. Литература, искусство и наука достигли апогея, порой и буквально: на околоземной орбите встретились советские и американские космонавты. Но внизу, на поверхности планеты, встречаться с американцами, французами и прочими шведами становилось всё труднее. Коминтерн то ли ушёл в глубокое подполье, то ли просто был похоронен, а съездить куда-нибудь в Париж или Вену было сложно: визовые ограничения и отсутствие валюты мешали мыслеобмену. Люди делились на выездных, невыездных и не пробовавших выезжать, а потому не знающих, кто они. Стремление к мыслеобмену давило на государство постоянно, требуя на поддержание железного занавеса далеко не лишние силы и ресурсы, год от года больше и больше. И государство дало слабину: все свободны, всем спасибо.
Теперь всяк волен сесть на поезд, поехать автобусом или полететь самолетом настолько далеко, насколько позволяют глобус и собственные финансы. Есть, разумеется, мобильник, есть «Скайп», но, говоря по мобильнику, следует помнить, что это речь для прокурора. Или внесудебной тройки. Итог мыслеобмена пока неясен, то ли в результате мизерности, то ли, наоборот, громадности. Хотя… Хотя то, что до этой минуты (что будет через час, не знаю) не возбраняются поездки ни в одну страну планеты, свидетельствует: личностный мыслеобмен не фикция, а реальность этого мира.
Как идут дела у братьев в параллельных вселенных, посмотрим. Съездить, что ли, в Санкт-Петербург?
К оглавлению
Голубятня: Очарование и ужас идеального мира
Сергей Голубицкий
Опубликовано 17 августа 2013
Киносуббота у нас о стареньком фильме, который умудрился пропустить в свое время и посмотрел только сегодня. Чему, признаюсь, несказанно рад, потому что, попадись мне «A Perfect World» (1993) в 90-е, я бы никогда не оценил этот манифест мужественности Клинта Иствуда по достоинству. Да и половина посылов картины осталась бы невостребованной, потому что в 90-е все ключевые моменты художественного мира фильма выглядели нормой, а вот сегодня — уже ужасной и мучительной аномалией.
Эволюция нашей цивилизации наглядно продемонстрировала, что ничего непреходящего в мире нет и даже самые незыблемые вещи рассыпаются в прах от соприкосновения с политической и бытовой конъюнктурой. Разве мог кто-то предположить четверть века назад, что в исторически ничтожном отдалении случатся полная переоценка всех семейных архетипов и уничтожение всех сложившихся ценностей?!