- Договоримся лучше по-хорошому!
Вот бумаженции тебе листок и авторучка,
Я выйду на нескоро, ты – пиши.
Пиши-ка более подробно: с кем, когда, во сколько
Ты взял тыщёнок семь, тых рубликов студенческых.
Куда полóжил, сколь уже потратил…
Смелее, хлопец! (И захлопнулася дверь.)
Писал он Игорь свет Всеславьевич спокойненько,
Чиркал все истинную правдушку, ей-ей:
«Такого-то числа в таком часу вышел из дома,
Минут на двадцать как обычно опоздавши
Притопал в медицинское училище.
Во классе у Бактерия нунь Фагоцитова,
Мол, изучал заразные болезни, фекционные.
Да, знали де, что будут выдавать стипендию,
Ходили ко директорше да посмотреть на очередь.
Каким-то группам-от досталися счастливы денюжки,
А нам оны светили опосля же всех.
А мы так до полудня зде ишшо да поучилися,
Вертелись будто на иголках и завистливо шипели,
А к часу первому поихали на практику –
В больничке же мы хвори хырургичные смотрели.
Таким макаром нé быть хлопцу вором-то,
В часу я четырём, дескать,уж дома быв.
Покушав, что былó – опять к патологическим историям.»
Он точечку поставил Игорь свет Всеславьевич,
А тут явился Онко Раков, прочитал, поднял глазища:
- Не хорошо обманывать-то старших!
И воспрошает Игорь свет Всеславьевич:
- Какие доказательства, начальничек?
Неужто слабо алиби, туманно ли?
Кивает Онко Онкович головушкой:
- Найдём, найдём мы доказательства причинные.
Пока что вот давай-ка покатаем пальчики.
А и действительно, в натуре, покатали пальчики.
И грустно, и смешно ему, удáлу добру молодцу.
Ведь он, почéстный хлопец, разогорячился,
Он тут зачал со раздраженья звонко-то смеятися:
- Да вам, ментяшкам-мусорам, да их не вычислить,
Коль вздумалися за меня как нынче братися,
Видать, сработали шустристо тати ловкие.
Вам нужно погадать на решете – авось поможится!
Но Раков Онко Онкович не обижается:
- Знакома поговорка ли тебе, упрямый детище?
Смеётся хорошо лишь тот, да у кого на месте зубы все!
Сейчас шагай-гуляй, но я уверен – ишшо встретимся.
И выходил он Игорь свет Всеславьевич на волюшку,
И брел, куда вели сомнения кручинные,
Повесив буйную головушку невесело.
Да приходил к любимой Леле нунь Сварожичне,
А й говорил-то ей он всё, рассказывал подробненько.
Она же Лелюшка и обнимат и успокаиват,
И тихо-тихо говорит слова целебные:
- Ка бы по всяким пустякам вдруг убиваться!
Ведь если не при чем ты, Игорь свет Всеславьевич,
То нече носа вешать, плакать, огорчаться.
Он Игорь свет Всеславьевич спроговорит:
- Да ай же ты, нунь Лелюшка Сварожична!
Как «если»? Я же чист, чистее стеклышка!…
А й Лелюшка Сварожична опять своё:
- Пойдём-ка лучше по слободке прогуляемся,