А вот ещё персонажи -
Якубович и Каховский
– этой «сладкой парочке» Рылеев отводил роль непосредственных цареубийц, чтобы «в случае чего» представить убийство Государя, как «частную инициативу» некоего Каховского/Якубовича. Отдадим должное интуиции Кондратия Фёдоровича – эта пара весьма колоритна. Болтун и позёр Якубович, даже внешне чем-то похожий на своего современного однофамильца, шоумена с «Поля Чудес», любитель пустить пыль в глаза и покрасоваться перед барышнями. Позер и бретёр, за дуэлянтство сосланный на Кавказ, где в стычке с горцами был легко ранен в голову. Рана давно зажила, но Якубович упорно не снимал чёрную повязку, козыряя ею, словно орденской лентой. Типичный мелкий честолюбец, из числа которых обычно рекрутируются ряды революционных организаций. Человек, лишенный данных, чтобы играть какую-нибудь значительную роль в существующем обществе, снедаемый завистью к более одаренным людям, он был готов на какое угодно преступление, состоять в какой угодно организации, лишь бы «играть роль». «От Якубовича на расстоянии несло фальшью, он слишком театрален», – писал о нём советский декабристовед Цейтлин. Ни убавить, ни добавить.
Совсем не таков Петрушка Каховский, чьё имя в Иркутске носит улица, на которой расположена единственная достопримечательность – приёмник-распределитель для бомжей (мои аплодисменты!). «…Молодой человек с невзрачным серым, точно пыльным лицом захолустного армейского поручика, с надменно оттопыренной нижней губой и жалобными глазами, как у больного ребенка или собаки, потерявшей хозяина. Поношенный черный штатский фрак, ветхая шейная косынка, грязная холстинная сорочка, штаны обтрепанные, башмаки стоптанные. Не то театральный разбойник, не то фортепьянный настройщик. "Пролетар", – словечко это только что узнали в России» – такое описание Каховского даёт нам Дмитрий Мережковский. Человек без стержня, отставной поручик, запутавшийся в долгах мелкий шляхтич, взятый на содержание Одоевским. Снимает облезлую коморку на чердаке, где вся обстановка – маленький столик, зеркальце, походная кровать да шинель вместо одеяла. Единственная ценная вещь – пара дуэльных пистолетов. Единственное украшение комнаты – маленький портретик Занда, убившего русского посла Коцебу. Любимое занятие – позировать у зеркала с пистолетом у виска, а после – выставить на заднем дворе тринадцать бутылок и угрюмо расстреливать их, после каждого выстрела бормоча: «-Александр Павлович… Константин Павлович… Николай Павлович…» – и так «мочить» Императорский Дом ежедневно, по нескольку раз. Дорогой читатель, по Каховскому у Вас вопросы ещё есть? Клиника налицо…