– В сумках все для вас необходимое. Можете посмотреть и переодеться.
– Хорошо, – коротко ответил Глеб и, чуть отодвинув сумки в сторону, сел в мягкое кресло возле иллюминатора.
Его сопровождающие устроились справа. Вскоре послышался рев двигателей, и самолет покатил по полосе, набирая нужную для взлета скорость. Оторвавшись от земли, военнотранспортный самолет стал медленно набирать высоту, после чего лег на заданный курс. «Что ж, полет, как сказала бы стюардесса, проходит нормально. За бортом ясная, солнечная погода. Короче, полный комфорт, за исключением небольшой мелочи: я лечу в Афганистан, – подумал Сиверов. – Ну а пока самое время рассмотреть содержимое сумок и примерить мои пожитки».
Глеб пододвинул ближайшую к себе камуфлированную сумку и открыл замок. Внутри, как он выразился про себя, была «национальная духовская одежда». Сиверов вытащил широкие штаны – изар и, сбросив джинсы, надел их на себя. Было непривычно. Их ширина намного превышала длину. Штаны как бы ниспадали волнами, просторные штанины постепенно сужались книзу. В поясе они были собраны в многочисленные мелкие сборки. Поверх штанов Глеб натянул белую свободную длиннополую рубаху до колен с разрезами внизу по бокам – перухан. На рубаху он надел жилетку серого цвета – васкат. В жилетке было много внутренних карманов, сделанных специально по просьбе Сиверова. Для головы был припасен пакуль, или пуштунка, – мужской головной убор из шерсти верблюда или ягненка. В свернутом виде пакуль напоминал две лепешки. Широкую известность этот головной убор приобрел во время советско-афганской войны. Моджахеды тогда и мелькали в пуштунках в видеоотчетах иностранных телеоператоров, в основном американских и английских. Через плечо Сиверов перебросил чадар – шерстяную накидку размером примерно с простыню. Глеб знал, что эта накидка весьма функциональна. Она согревает в холодную погоду, афганцы обматывают ею в ненастный день голову и шею, утепляют плечи и грудь. В жару она спасает от солнца. И последним штрихом, завершающим наряд Сиверова, было нечто вроде кроссовок – кермедж. Глеб, не обращая внимания на своих провожатых, прошелся по самолету взад-вперед, несколько раз присел. «А что, вполне удобная и функциональная одежда», – заключил он.
Подойдя к иллюминатору, Сиверов опустился в кресло. «Прямо чудеса происходят, – подумал он. – Чтобы я возвращался в Афган, да еще в одежке духа… Кажется, это мне не снится и не есть последствие многочисленных ранений, полученных там. Все-таки жизнь, словно флюгер, вертится в разные стороны, реагируя на ветры судьбы».