Он сделал небольшую паузу, будто призадумался:
— Валага такие ситуации называл «перст судьбы». Ты строишь стену, укрепляешь ее, радуешься ее прочности, но ее разрушает не ветер, не землетрясение, не чья-то злая вола, а стая птиц, решившая устроить там гнездо, и ты ничего не можешь с этим сделать.
— Я так и не понял, — замялся Матвей. — Ты думаешь, он знал или не знал, на кого нападает? И причем здесь стена или стая птиц?
— Он не знал! — грубо отозвался Гелиот.
В комнате стало тихо, и только холодный ветер крутил остатки пожелтевшей листвы за окном. Вера откинулась на спинку дивана с закрытыми глазами, Матвей неподвижно, будто статуя, стоял позади нее.
— Я думаю, мы можем…. — Гелиот сделал паузу. — Убить ее. Нет вампирки — нет проблемы.
— Это твое двуличие, Гелиот, меня бесит, — выругался Матвей, — еще двадцать минут назад она была одной из нас, нашей сестрой, ей до совершеннолетия осталось совсем немного. Бедная девочка не понимает, что сейчас с ней происходит, имеем ли мы право бросить ее?
— Нет, а что ты предлагаешь? — взревел Гелиот. — Предлагаешь притащить сюда эту вампирку? Да она уже не бедная девочка, яд у нее в крови запустил необратимые процессы, она больше не одна из нас, она — вампир.
— Я лишь предлагаю оставить ее в покое, она уже не опасна. Мне жаль ее, понятно? — Матвей стал мерить комнату шагами от окна до двери и обратно.
— Ему жаль, Вера ты только послушай. — Гелиот взглянул на девушку, ища поддержки, но по ее лицу было невозможно понять, на чьей она стороне, и он продолжил. — Бедной девочки, предназначенной судьбой стать одной из нас больше нет, ее нет, смирись с этим! Мы вмешались в процесс, в ее судьбу и не дали ей умереть в лапах вампира. Я уверен, такова ее судьба, и, если бы не Брут с Валей, вампир бы ее добил, и не было бы ни какой проблемы вообще! Так чего спорить с судьбой? С первой каплей яда в ее крови стихия, наделившая ее силой, отказалась от нее. Ее надо убить.
Ноздри Матвея раздувались от гнева. Он со злостью смотрел на Гелиота.
— И я скажу тебе, почему, — не обращая на него внимания, продолжал Гелиот, — Куда делась Настя, будущий Крон? Почему мы не собираем людей на ее посвящение? А какая стихия наделила ее силой? Мы запретим Бруту и Вале рассказывать о случившемся или всем скажем, что она теперь вампир? «А где Настя? Да она теперь вампир!» — нервно выкрикивал Гелиот.
— Гелиот прав, — наконец, подала голос Вера. — Скажем, что она умерла и вопросов ни у кого не возникнет.
Оба во все глаза смотрели на нее.
— Оставлять ее в живых не следует, — твердо сказала Правительница тоном, не терпящим возражений. Гелиот лишь победоносно повел руками в сторону Матвея.