Временные разломы были многомерными эквивалентами землетрясений: огромные блуждающие выбросы хронотронной энергии, несущиеся как сейсмические волны по хрупкой паутине космического пространства-времени. И разлом, о котором ему сообщил Верховный Совет Галлифрея, был очень сильным: 8+ по галактической шкале Рихтера.
Поэтому Доктор старался не рассуждать об общей картине, об этом жутком сценарии, который обрисовали ему галлифрейские хронологи, а вместо этого сосредоточился на своём фокусе с домино и на том слабом призраке надежды, которую он давал.
– Проблема в том, как, не видя полной картины, решить какую из костей нужно убрать. На какую планету лететь? В какой период её истории направиться?
Доктор говорил энергично, и на самом деле обращался не к ней. И Джо подумала, не обращается ли он с мольбой к ядру своего сознания, в которое погружался во сне, или к духу великого Рассилона, или к другому богу, которому он и его народ когда-то поклонялись.
– И что, есть ответ? – почти грубо спросила она.
Он улыбнулся ей. Но почему-то её это не убеждало.
– Джо, ответ есть всегда! Давай, я покажу тебе ещё кое-что. Пойдём!
Доктор толкнул первую костяшку и отвернулся. Джо нахмурилась, наклонилась над столом, выхватила одну из костяшек на пути падения, и с удовлетворением убедилась, что падение прекратилось.
Она пошла догонять Доктора с костяшкой в руках, слегка нахмурившись тому, что эта костяшка, несомненно случайно, оказалась «пусто-пусто».
***
Утверждение Доктора о том, что ТАРДИС большая, как дом, Джо раньше считала сомнительной сказкой. Но теперь она уже была не так уверена в этом. Они шли двадцать минут, пока добрались до затемнённого помещения непонятного размера. Доктор отступил в сторону, чтобы пропустить её, и Джо оказалась посреди необъятных просторов, созвездий и сгустков межзвёздного газа, которые были не только со всех сторон, но и сверху, и снизу. Она ахнула от такой красоты и блеска.
– Доктор, это планетарий!
Он поцокал языком. Его голос был такой же бархатный, как его пиджак:
– Эх ты, Джо. Это голографическое представление галактики...
– Конечно... Пан-размерное, разумеется.
– Разумеется. И оно соединено со сложной нейронной сетью, образующей часть схемы нечёткой логики искусственного интеллекта ТАРДИС, позволяющей металогическим алгоритмам работать совместно с обычными логическими программами.
– Я так и знала.
– Я называю её «контур интуиции».
– И, – она обрадовалась, как ребёнок, – она выдаёт ответы, не разобравшись в вопросах! Доктор... ты хочешь сказать, что ТАРДИС полагается на интуицию!